Дженни. Ближе к дому

— Ему меня не провести, черт возьми!

Он сел и мельком взглянул на бумаги и документы, в беспорядке раскиданные по столу. Потом собрал их в стопку и отодвинул в сторону.

— Говард, через несколько минут ко мне должны прийти, — проговорил он, не поднимая глаз. — Я велел Джорджу Саутхарду и Хаустону Брасли прийти сюда в четыре сорок пять. И еще я узнал, когда сегодня заходит солнце.

Говард сел по другую сторону стола и начал вертеть в пальцах скрепки для бумаг, сгибая и перегибая их на разные лады.

— Что с вами такое? — недовольно спросил Дэйд, глядя на него через стол. — Чего ради вы тут расселись?

Рывком придвинув стул ближе, Говард наклонился над столом.

— Дэйд, не думаю, чтобы это была удачная мысль, — заговорил он медленно и решительно. В эту минуту он смотрел серьезно и взволнованно как никогда. — Это опасно, Дэйд. Я не шучу. Это дурно и несправедливо. Лучше бы вам этого не делать.

Схватив пачку документов, Дэйд хлопнул ими по столу. Потом откинулся на спинку стула и уперся ногами в выдвинутый ящик стола. Закинув руки за голову и глубоко вздохнув, он уставился на Говарда пронзительным взглядом. Его серо-голубые глаза смотрели жестко, не мигая.

— Какого дьявола! — сказал он хрипло. — Что за чушь вы плетете?

— Я говорю серьезно, Дэйд. — Говард держался твердо и независимо. — Это опасная затея. Существуют другие более разумные способы добиваться своего. Вам это известно. Если вы считаете нужным это сделать, найдите другой путь. То, о чем вы говорите, равносильно самоубийству. Вас это может погубить.

— Что это вы слюни распустили? — крикнул Дэйд, пинком ноги задвигая ящик и выпрямляясь на стуле. — Разве так вас нынче учат разговаривать в юридических школах?

— Может быть, это и слюняво, Дэйд, но, мне кажется, гораздо вернее, чем тот риск, на какой вы собираетесь идти. Мне самому неприятно так говорить с вами, ведь я только младший компаньон, у вас гораздо больше опыта, чем у меня, и все же я не могу молчать. Я собираюсь жить в Сэллисоу, обзавестись здесь в будущем адвокатской практикой, и это одна из причин, почему я против. Люди будут считать, что и я в этом участвовал, ведь всем известно, что мы с вами компаньоны. Я не желаю иметь никакого отношения к этому, и если б я мог, то пресек бы это. Рано или поздно кто-нибудь проговорится, и тогда всем станет известно, что за кулисами стояли вы. Всегда кто-нибудь разболтает. Вам это известно. Ничего в этом нет хорошего. Бросьте это дело, Дэйд, не доводите до конца. Есть же другие методы.

— Черт возьми, Говард Ньюхаузер, если вам не нравится то, что я делаю, так подавайте заявление и убирайтесь ко всем чертям из этой конторы!

— Я уйду, Дэйд, если вы не бросите этой вашей затеи, — сказал ему Говард. — Придется уйти, Дэйд.

Дэйд Уомек долго молчал, не сводя глаз с Говарда. Закурив сигарету, он швырнул спичку мимо пепельницы.

— Послушайте, сынок, — заговорил Дэйд с широкой улыбкой на красном лице. — Слушайте меня. Мы с вами не станем из-за этого ссориться. Мне отлично известно, как разговаривает молодежь, и меня нисколько не волнует то, что вы сказали. Вашему возрасту полагается иметь, как говорится, высокие идеалы, и вы думаете, что их надо подкреплять смелыми выходками и мальчишескими речами об уходе. Все это в порядке вещей, я понимаю. Со временем вы станете более рассудительны и благоразумны и постепенно научитесь ценить практическую сторону жизни, так же, как и все мы.

Дэйд наклонился вперед над столом.

— Так вот, вы сказали ваше слово, теперь моя очередь, и я скажу кое-что для вашей же пользы. Я живу в этом городе куда дольше вашего и за это время научился управлять им. Каждым городом кому-то приходится управлять, а этот город — мой, и я управляю им так, как мне угодно. Вот почему меня никто не запугает. Вот это самое я и говорю! Никто!

Говард бросил исковерканные скрепки в корзину для бумаг.

— Слышал, что я сказал, сынок?

— Я вас слышал.

— Ну и что же?

Говард молчал.