Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

По виду сэра Уолтера можно было понять, что любопытство Стренджа его раздражает, но он ответил:

– Болезнь леди Поул привела к нервическому расстройству. Особенно удручает ее звон колоколов; я попросил настоятелей храмов Святой Марии на ручье и Святого Петра ради нервов леди Поул временно отменить колокольные звоны, и они были столь любезны, что с пониманием отнеслись к моей просьбе.

Все это было чрезвычайно странно. Впрочем, все соглашались, что и сама болезнь леди Поул чрезвычайно странна, а ее симптомы не похожи ни на какие другие. Ни Стрендж, ни Арабелла не видели жену сэра Уолтера. Ее никто не видел уже два года.

Стрендж горел желанием скорее посмотреть документы, но вынужден был сдержать свой пыл, потому что сэр Уолтер хотел прежде убедиться, что Арабелла не будет скучать в их отсутствие. Как истинный джентльмен, он не мог оставить гостя, а тем более гостью, в одиночестве. Стрендж, со своей стороны, очень боялся опоздать на встречу с мистером Норреллом и поспешил заверить министра, что Арабелла не нуждается в развлечениях.

Сэр Уолтер подвел Арабеллу к книжному шкафу и порекомендовал ей «Белинду» миссис Эджуорт.

– Я читал «Белинду» Арабелле года два назад, – вмешался Стрендж. – Кроме того, ей все равно не хватит времени, чтобы прочесть все три тома.

– Тогда, может быть, чай и тминные кексы? – предложил сэр Уолтер.

– Арабелла не любит тминных кексов, – заметил Стрендж, углубляясь в чтение «Белинды». – Она их просто ненавидит.

– Ну, тогда – бокал мадеры, – решил сэр Уолтер. – От мадеры вы не откажетесь? Стивен! – позвал он. – Стивен, подай миссис Стрендж бокал мадеры.

Возле локтя сэра Уолтера словно из пустоты возник высокий негр. Слуги в лучших домах Лондона обладали этим жутковатым свойством – появляться из ничего. Казалось, Стрендж был поражен таким фокусом и некоторое время рассматривал Стивена, а потом сказал супруге:

– Ведь ты не хочешь мадеры, друг мой? Ты вообще ничего не хочешь.

– Правильно, Джонатан. Ничего не надо, – согласилась Арабелла, рассмеявшись. – Благодарю вас, сэр Уолтер, я прекрасно проведу время – просто посижу и полистаю какую-нибудь книжку.

Черный слуга поклонился и исчез так же бесшумно, как и вошел. Стрендж и сэр Уолтер удалились в кабинет лорда, рассуждая о французской эскадре и пропавших английских кораблях.

Оставшись одна, Арабелла обнаружила, что вовсе не расположена к чтению. Она обвела взглядом комнату. Ее внимание привлекла большая картина – лесной пейзаж с полуразрушенным замком на вершине обрыва. Темные деревья, руины и обрыв были тронуты золотом заходящего солнца, небо полнилось жемчужным сиянием уходящего на покой светила. На переднем плане был изображен серебристый водоем, в котором тонула молодая женщина. Какое-то существо – мужчина или женщина, сатир или фавн – пыталось спасти ее, а может, и утопить – Арабелла, сколько ни вглядывалась в изображение, так и не смогла понять. Оторвавшись от пейзажа, Арабелла вышла из гостиной в коридор, стены которого были украшены акварелями, но, едва взглянув на них, поняла, что это всего лишь виды Брайтона и Чемсфорда, и прошла дальше.

Она слышала голоса Стренджа и сэра Уолтера, которые кого-то громко обсуждали в кабинете.

– …просто невероятно! Хотя по-своему он малый неплохой, – говорил сэр Уолтер.

– О! Я знаю, о ком вы! Его брат служит органистом в Батском соборе, – вторил Стрендж. – У него черно-белый кот, которого он выгуливает на поводке. Как-то раз на Милсом-стрит…

Прогуливаясь по коридору, Арабелла подошла к открытой двери. Заглянув внутрь, она увидела изысканно обставленную гостиную с великолепными картинами по стенам и решила войти.

Казалось, помещение переполнено светом, хотя за окнами царил серый ненастный день.

– Откуда же свет? – вслух размышляла Арабелла. – Такое впечатление, что он льется из картин, хотя это невозможно…

Все полотна были выполнены мастерами венецианской школы[57]. В них было много неба и моря, и комната словно растворялась в этом безбрежном пространстве.

Осмотрев полотна на одной из стен, Арабелла повернулась, чтобы подойти к противоположной, и тут, к величайшему своему смущению, обнаружила, что в комнате есть кто-то еще. У камина на голубом диване сидела молодая женщина и с легким любопытством рассматривала Арабеллу. Из-за высокой спинки дивана та не сразу увидела незнакомку.

– О, простите, пожалуйста!

Молодая женщина молчала. Она была прекрасна – совершенные черты, изящная бледность, темные волосы уложены в безукоризненную элегантную прическу. Поверх домашнего платья из белого муслина была наброшена индийская шаль, в которой сочетались цвета слоновой кости, черный и серебряный. Для гувернантки она была одета чересчур богато, для компаньонки выглядела слишком спокойной и уверенной. Если же она пришла в гости, то почему сэр Уолтер их друг другу не представил?

Арабелла сделала реверанс, немного зарумянившись, сказала:

– Я думала, здесь никого нет! Извините за беспокойство, – и повернулась, собираясь выйти из гостиной.