Читаем Эхо катастрофы (СИ) полностью

– Ну вот, считай сам, – и Бьякуя принялся загибать пальцы. – Я так и не научился сражаться без меча. Мне нужно еще много тренироваться, но на это уже нет времени. Все без исключения считают, что я не тяну. Может быть, не каждый станет меня в это тыкать носом, но думают так все. Ты не позволяешь мне сражаться, да и Ренджи обнаглел до крайности.

– Но я вовсе не… – виновато начал Хаями.

– Я говорю это не в качестве упрека, – перебил Бьякуя. – Просто это так и есть. А теперь от меня будет еще меньше толку, если они используют защиту от кидо. Дальше: Каноги не дает проходу. Она твердо намерена бороться за порядок в Готэй, и почему-то именно я кажусь ей самым страшным нарушением.

– Тут ты ошибаешься, – возразил Наото. – Просто ей кажется, что именно тебя ей будет проще устранить. Ты ведь в глубине души согласен с ее доводами.

– Разумеется, – спокойно кивнул Бьякуя. – Она совершенно права. Сам не знаю, что меня до сих пор заставляет с ней спорить. Наверное, я просто не могу решить, что будет большим позором: уйти или остаться.

– Да чушь это! – Разволновался Хаями.

– Смотри дальше, – ровным голосом продолжил Кучики. – Кьораку фактически при всех обвинил меня в предательстве.

– Да он вовсе не это имел в виду! – Воскликнул Хаями, но при этом вспомнил, как ему самому стало неуютно, когда взор главнокомандующего обратился в его сторону.

– Я знаю, что он имел в виду, – равнодушно ответил Бьякуя. – Но, если он полагает, что я могу разобраться в мотивах Сенбонзакуры, значит, он считает, что и я способен на что-то подобное.

– Да, это он не подумал, – уныло согласился Хаями.

– Разумеется, мне тоже очень хочется понять, почему он это сделал. Когда я говорю, что не хочу знать о его причинах… ты ведь понимаешь, что это не так.

– А может быть… – осторожно предложил Наото, – может, попробовать поговорить с ним в следующий раз?

– Не уверен, что получится, – сказал Бьякуя. И тут совершенно скис: – А теперь еще и эта кошка ко мне прицепилась.

– Шихоинь? – Не сразу сообразил Хаями. – В каком смысле? Зачем?

– Она хочет, чтобы я тренировался. Но она знает, что я никогда не соглашусь на тренировку с ней. Поэтому она просто меня провоцирует. Теперь, если уж она поставила перед собой такую задачу, она от меня не отцепится.

– Мне кажется, всем было бы намного проще, если бы ты просто пришел к ней и сказал, что согласен на тренировку.

Бьякуя на мгновение представил это… и замотал головой.

– Не смогу. Я ее не выношу.

Хаями только вздохнул в ответ на это.

– Теперь понимаешь? – Подвел итог Кучики.

– Знаешь, когда ты вот так списком это все перечислил… – Наото озабоченно поглядел на него. – Мне как-то и в голову не приходило, что все так плохо. Мы, как будто, уже привыкли к сложившейся ситуации. Ты все время так спокоен, что мне казалось, что ты тоже привык.

– Мне приходится сохранять спокойствие, – Бьякуя слегка пожал плечами. – Я не могу ронять свое достоинство. Ты единственный, кому я могу честно сказать: я устал.

– Даже не знаю, что я могу с этим сделать, – с сомнением протянул Хаями. – Вот разве что… – Он придвинулся ближе, осторожно обнял Кучики за плечи и сказал, будто извиняясь: – Говорят, помогает.

Бьякуя никак не отреагировал на столь необычное действие. Он низко опустил голову, внимательно изучая взглядом концы собственного пояса, и молчал. Некоторое время так и сидели, не шевелясь, потом Бьякуя вдруг задумчиво произнес:

– Ты прав, действительно помогает.

***

– Грустите? – Послышался веселый голос Сайто совсем рядом.

Друзья подскочили от неожиданности, Хаями немедленно убрал руки и отодвинулся. На берег озера вышел Сайто, за ним следовал насупленный Абарай.

– Давайте, вы потом будете грустить, – Такайя плюхнулся на траву перед капитанами, устроился, скрестив ноги. – Дело есть.

– Как ты нас нашел? – Воскликнул Хаями, смущенный тем, что их застали в такой момент.

У Ренджи при этом сделалось такое виноватое лицо, что можно было больше уже ни о чем не спрашивать.

– Слушайте, ребята, дело дрянь, – деловито начал Сайто. – Остальных я вряд ли смогу на это сговорить, все сами умные, но хотя бы мы вчетвером должны объединиться.

– Ты о чем? – Удивился Бьякуя, тоже несколько растерявшийся.

– Я о той твари, которую мы выдумали на собрании. Представьте, что именно такая и припрется! Не знаю, как вам, а мне жутковато. Это даже банкаем не с первого раза убивается, а представьте при этом, что эту тварь почти не видно, она отражает кидо в вас же и при этом плюется серо во все стороны разом. Это уж как минимум.

– И что ты предлагаешь? – Бьякуя тоже постарался взять деловой тон. Это обстоятельство насчет кидо его тоже очень беспокоило.

– Нам четверым надо объединиться в команду и выработать тактику! – Объявил Сайто. – У меня уже есть некоторые соображения. Обсудим?

– Валяй, – согласился Хаями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары / Кино