Эммануэль. Мадам как яблоко и мед

– Да. Мне сказали, что она вернулась в Александрию после того, как ее муж погиб в результате несчастного случая. Моя мама мне часто рассказывала про нее, когда я была еще маленькой… Она слыла первой красавицей в Александрии. Ее мать и моя жили в одном квартале… Ты знакома с ее сыном?

– Это он отвез меня к Мустафе.

– Подумать только! А ведь этот бандит ни словом об этом не обмолвился… А он тоже красив, как и его мать… Он тебе нравится, моя голубка?

Аурелия еще долго смотрела им вслед, пока они не смешались с толпой: мать доверчиво опиралась на руку сына, а сын бережно ее сопровождал. Она вновь почувствовала к этому человеку симпатию и даже мимолетное влечение. София нетерпеливо потянула ее за паранджу.

10

На следующий день София предложила Аурелии перебраться к ней, чтобы жить вместе. Желания Аспик девушка отныне воспринимала как приказы и подчинялась им безоговорочно и с удовольствием.

Однако, несмотря на предпринимаемые ею усилия, она не могла забыть Давида, который на ее глазах с такой нежностью обращался со своей пожилой матерью. История красавицы Зеавах ее очень заинтересовала, и ей захотелось разузнать об этом поподробнее. Вспомнив, что он когда-то, еще при первой встрече в немецком консульстве, звал ее в гости, она решила воспользоваться этим приглашением и нанести ему визит.

София не возражала, когда Аурелия рассказала ей о своих намерениях.

– Что ж, сходи к нему, моя голубка. Но прошу тебя лишь об одном: я не хочу, чтобы он сделал тебя несчастной… Праздник блаженства должен быть радостным, нельзя идти к нему, обливаясь слезами.

Танцовщица достала из своего гардероба роскошный костюм из натурального шелка янтарного цвета. Она сама причесала и накрасила девушку, а также украсила ее шею тяжелым золотым ожерельем. Конечно, Аурелия надела и серьгу бедуинов, с которой больше не расставалась. В завершении ансамбля София нанесла несколько капель духов с запахом амбры и нарцисса в ложбинку на груди девушки.

Серебристый лимузин подвез Аурелию к воротам виллы Давида, которая, по сравнению с особняком Софии, показалась ей серой и дряхлой. Она глубоко вдохнула и нажала на кнопку звонка. Сердце ее трепетало. Никто не открывал. За закрытыми ставнями незаметно было ни малейшего движения. Она уже собиралась вернуться в машину, которая дожидалась ее у ворот, как дверь открылась, и на пороге показался Давид в джинсах и рубашке-поло. В таком виде он был похож на студента. Оценив взглядом лимузин, он заметил:

– Что я вижу! Ты, судя по всему, подцепила эмира!

Он поклонился и театральным жестом пригласил ее в дом.

– Раз уж вы удостоили меня такой чести, принцесса, соблаговолите посетить мое скромное жилище.

Они прошли в просторную гостиную, где давно нужно было сделать ремонт или хотя бы убраться. В лучах солнца, пробивающихся сквозь щели закрытых ставень, летала пыль. Давид предложил девушке широкое кресло, а сам взял табурет и устроился напротив.

– Что же привело тебя ко мне, принцесса? Я думал, что ты уехала вместе с Элен Фроммер. Я давно не получал о тебе вестей…

Аурелия наклонилась к нему и шутливым тоном произнесла:

– Я была на тебя ужасно сердита!

– Неужели?

– Я бы тебя отругала как следует, если б осмелилась!

Он иронически поднял бровь и скрестил на груди руки.

– Давай, попробуй! А я посмотрю, чем это кончится… если будет, на что посмотреть!

Аурелия немного растерялась, но отступать было некуда:

– В тот вечер… помнишь? Ты меня отдал на потеху этим… этим бандитам!

– Ну так и что? Ты же хорошо повеселилась, разве нет?

– А тебе тоже было весело? Когда ты привез меня в гостиницу и оставил в номере? Ты тоже повеселился?

Он запечатлел нежный поцелуй на лбу девушки.

– Я как раз репетировал вариации Гольдберга. Останься послушать, если хочешь…

Аурелия устроилась в кресле и приготовилась слушать, но как она ни старалась сконцентрироваться на рондо, смотрела она только на пианиста, склонившегося над клавиатурой. Вот он какой, настоящий Давид, – ласкающий пальцами клавиши, покачивающийся в такт, погруженный в музыку, отрешенный от всего мира. Она сто раз пожалела, что приставала к нему с глупыми упреками…

Музыка перенесла ее в иной мир, бестелесный, волшебный, хотя каждый аккорд неминуемо попадал в болевую точку. Интерпретация делала мелодию Баха почти неузнаваемой… Потом она постепенно вернулась к первоисточнику, но не в полной мере – мелодия изменилась, впитав в себя эхо предыдущих вариаций…

Неожиданно Аурелия задумалась о своей жизни и пришла к выводу, что ее существование вплоть до сегодняшнего дня носит совершенно хаотический характер. Она плывет по течению вслепую, повинуясь эмоциональным порывам, соглашаясь на мимолетные встречи, ориентируясь только на чувства… По всей вероятности, именно благородная музыка заставила девушку навести порядок в своей душе, осмыслить чрезмерную распущенность, которую она дозволяла себе…