Эскул. Бытие

Так и подсел я на Игру. Кем только не переиграл за первые пять лет. И танкистом, и лётчиком, и космодесантником. И везде – хардкор, везде огонь, мясо, кровь и кишки! Словно клин клином вышибал. От моего напора даже транквилизаторы в крови испарялись. Сигнал автоотключения оскомину набил. У меня от того времени в памяти дыра чёрная с огненными сполохами. Да ещё вот этот озноб после выхода из виртуала. Но потом как-то всё просто надоело. Зацепился меня банальный магический мир. Как-то легко и свободно стало на душе. Понравилось всё делать руками. Просто жить, просто играть. Заскучал и по любимому делу. Дед с комиссией и восстановлением помог. Хоть медкарта была и с ограничениями. А когда я первый день на работу помощником медицинского техника вышел, первый раз увидел на его лице улыбку. Скупую ещё, но зато первую за пять лет. Всем он стал для меня. И нянькой, и другом, и поводырём. Мне даже в Игру удалось его затащить, несмотря на изначальный скепсис. Вместе Высших Эльфов отыгрывать начали. Дед в игре в десять раз реже меня появляется, но и тут нос утёр! Архимаг эльфийского Дома! Я его всё пытаюсь потрясти, как он добрался до своего 270-го уровня? А он улыбается в усы, да приговаривает, что меньше по лесам шляться надо, да с шушерой всякой связываться. Да персов менять… Ко всему требуется приложить терпение и труд. Курочка по зёрнышку. И прочее, прочее… Ага. Да ему просто феноменально везёт! Дед почему-то всегда находится в нужное время в нужном месте…

Кстати, о везении. Я теперь заключённый. Вот так, батенька. Шеф, конечно, поможет. Магистр, как-никак. Целого Ордена! Но что-то мне подсказывает, что вляпался я знатно. Высший дом не просто так обратился к бургомистру. Эльфы людские власти на дух не переносят. Что заставило их наступить на горло своей гордости? Ну грохнул я их мага? Развеял в пыль охрану со всей их амуницией. Но ведь о том, что шкатулка цела, они знать не должны. Пояс и Жемчужина – вещи редкие, я их два года назад на другом конце материка добыл. В этих местах о них не то что неписи не знают, я и от игроков о них ничего не слышал.

Так и поступлю. Нет ларца, считайте всё, сгинул. Ох чует моё сердце, придётся в бега подаваться. Дом Дориен славится своими интригами и коварством. Амбиций у них не меньше, чем на эльфийский трон. Это Вам не Холиены. Пацифисты травоядные. Тьфу! Ну да утро вечера мудреней…

Глава четвёртая

Город Карагон. Столица майората Рыцарей Креста.

Цитатель. Внутренняя тюрьма майората. Узник.

Так за думами пролетело, пробежало… ух ты, два часа! Что-то не торопится магистр. Или непись-охранник тормозом оказался? Нет. Не должен. Уж больно глазёнки у него блестели, когда золотой прятал. Значит, что-то пошло не так.

Выходить из вирта не хотелось. В реале до завтрашнего вечера делать было совершенно нечего. Да и лимита у меня больше десяти часов. Я осмотрелся. Добротная тюрьма в майорате. Винтажная. Классика. Камеры-ячейки перекрыты решётками с прутьями в руку толщиной из зачарованного железа. Лёгкое льдистое свечение по краю кромки прутьев тому подтверждение. Моя оказалась крайней справа в конце коридора. Глаза давно привыкли к полумраку темницы, окна в которой были под самым потолком и скорее напоминали узкие метровые горизонтальные бойницы. Ржавый камень стен покрывали то там, то здесь лепёшки бурого лишайника, создавая причудливые географические узоры.

Ну и сырость, как без неё? Да ещё неистребимый запах крысиного помёта. Тени сгущались в углах камер. Ближайшие ко мне были, по-видимому, пусты. В камере напротив, как только ушла охрана, раздался шорох, тихое позвякивание цепей и глухое ворчание.

Не знаю почему, но моё внимание привлекла именно эта камера. В левом углу сгущалась темнота. На границе света и тени, присмотревшись, я увидел чью-то ногу, тонкую и сухую, покрытую разводами грязи. Её щиколотку охватывал массивный браслет, блеснувший благородным серебром, когда узник пошевелился. Стало интересно. Меня запихнули в камеру, не одев никаких кандалов. А этот узник сидит в подвале майората на цепи, да на такой, что, боюсь ошибиться, очень напоминает мифрил. Неспроста, ох, неспроста!

Я подошёл к решётке поближе и постарался рассмотреть узника. Но мало что увидел. Только услышал на пределе восприятия тихое размеренное дыхание. Сидеть ещё долго, да и скука смертная, и я решил попробовать обратиться к нему:

– Приветствую вас, уважаемый! Не имею чести знать. Вижу, вы старожил этих мест. Не желаете ли скоротать время за беседой с товарищем по несчастью?

В первый момент мне показалось, что я разговариваю сам с собой. Узник никак не отреагировал. Даже дыхание не сбилось. Спит он, что ли? Подождав несколько минут, я присел у решётки, подтянув под себя ногой горку прелой соломы, и облокотился спиной о прутья. Мне показалось, что здесь воздух посвежее и не так воняет. Я уже хотел прикрыть веки и вновь удариться в размышления, когда неожиданно услышал: