«Если», 2012 № 06

— «Метрополия» поставляет нам технологии, — тихо сказал отец. — Впрочем, ты сама знаешь.

Мать опустила голову:

— Знаю. Нас кормят с руки. А если мы не будем послушны и ласковы, нам отключат имперские блага, чтобы мы убедились, как скучно жить без еды…

Артём молчал. Полчаса назад он досмотрел кино — случайный фильм из нового имперского собрания. Фильм был, как удар дубиной по макушке, он сбивал с ног древней, глубинной, почти животной силой — при том, что кино было «из истории» и действие происходило среди молодых ученых на Земле.

Имперские фильмы, тексты, развлекательные и познавательные зрелища хлынули с орбиты, на некоторое время парализовав работу и учебу. Все, что было создано в «Метрополии» за двадцать лет — картины, одежда, музыка, образы, вкусы, танцы, запахи, идеи, анекдоты, — досталось народу Варты безвозмездно и без ограничений.

И тут же все, что было написано, придумано, сочинено и снято на Варте за последние двадцать лет, померкло и потерялось. Двадцать лет здесь пытались дотянуться до имперского уровня — копировали известное и пытались найти свой путь. И почти скопировали, и почти нашли — и все разом обесценилось подарками «Метрополии», как линялый плюш в сравнении со шкурой живого леопарда.

А еще вечеринки, фестивали, спортивные соревнования и открытые лекции для желающих — на любые темы, в живом исполнении специалистов. Посланцы высаживались каждый день, спрыгивали на Варту из своих челноков — подданные Его Императорского Величества, они были на полголовы выше местных и выделялись в толпе, даже если молчали.

— Когда уже все закончится? — с тоской сказала мать. — Когда наконец они уберутся с орбиты, и можно будет спокойно смотреть в небо?.. Меня давит эта штука, все время кажется, что он смотрит вниз, а у вас такого нет?

Глядя, как она нервничает, Артём чувствовал себя потерянным и мелким, как старинный винтик с резьбой.

— А мне нравится, — пробормотал отец. — Мне нравится смотреть на «Метрополию». Хоть что-то красивое, нестандартное в жизни…

— Нестандартное?! — мать повернула голову, и от выражения ее глаз отец напрягся:

— Люба, ну что ты…

— Илья, ты понимаешь, что сейчас летает у нас над головой? Ты понимаешь, кто на нас смотрит? Может быть, в эту самую секунду?!

Артём вздрогнул. «Вечер на рейде», игравший в его голове, на полутакте сменился разухабистым «Левым задним», и это был плохой знак.

— Император, — прошептала мать. — Как они не боятся быть там, на борту, каждый день — в одном пространстве рядом с этим. Дышать одним воздухом… Я бы и на порог не ступила, зная, что он внутри.

— Кем бы ни был Император, — пробормотал отец, — мы видели от него только хорошее, правда?

Остаток вечера прошел в молчании.

* * *

— …Твоя одноклассница говорит, ты зазнался. Что это значит?

— Значит, что она дура.

— Кир, — сказал Артём. — Мы живем на Варте, живем среди людей. Ты можешь сколько угодно мечтать о подданстве…

— Я не мечтаю, — сказал Кирилл. — Если бы мне было восемнадцать, я уже получил бы имперский паспорт… И я его получу.

— Что она болтала насчет экскурсии на «Метрополию»?

— Сегодня была экскурсия.

— Как?! А…

— Я не ездил.

— Почему?! Они не имели права тебя не пустить!

— Я не собираюсь с ними спорить. Мне плевать на их жалкие экскурсии. Через двадцать лет я буду подданным Императора!

После этих слов Кирилл отвернулся к стене, и разговор сделался невозможен.

* * *

До сих пор только они двое из всей группы не заявляли на подданство. Но теперь Ванесса сломалась.

— Я хочу жить, как они, — призналась она шепотом в университетском парке, стискивая и разжимая острые кулаки. — Изо всех сил, полнокровно, насыщенно… на разрыв. Ради идеи, или ради науки, или… все равно. Делать самое лучшее, среди самых талантливых…

— Ты представь, какая у них конкуренция, — сказал Артём. — Они там все самые лучшие. Представляешь, как надо из кожи вон выпрыгивать, чтобы чего-то среди них достичь?

В зените плыла «Метрополия», освещенная низким солнцем.

— Подай заявление, — сказала Ванесса, и ее губы поблескивали, будто намазанные медом. — Мне кажется, у тебя есть шанс.

— Почему?

— Ты… что-то в тебе есть. Ты, может, и не лучший студент потока, но ты… особенный.

— Я?!

— И еще у них есть специальная программа для молодых семейных пар, — прошептала Ванесса и потянулась к Артёму медовыми губами. — Значит, двоих подходящих возьмут легче, чем кого-то одного…

Артём отстранился. Ему нравилась Ванесса, но возведение их отношений в ранг «семейных» показалось ему недостойной спешкой.

* * *

Подсвеченный низким солнцем корабль «Метрополия» был палево-розовым, как ценнейший сорт дерева. На улицы Второй Столицы приходила ночь; кто-то встречал ее в очках для кино, кто-то работал, кто-то читал. Кто-то занимался любовью, кто-то рыдал над вежливым отказом: «Ваша кандидатура внимательно рассмотрена имперской службой иммиграции. К сожалению, в настоящий момент Империя не располагает возможностью принять вас в число подданных Его Императорского Величества»…