Если бы он к ней подошел (СИ)

Они шагают по ночному Бейкон Хиллс, и рукав его джинсовки то и дело задевает ее локоть, обтянутый черной кожанкой. Нолан мог бы взять ее за руку. Перехватить, когда они снова столкнутся, и переплести ее пальчики со своими. Но у него ладони потные от волнения, и он не хотел бы, чтобы этот факт все испортил, потому и прячет руки в карманы черных джинсовых джоггеров – от греха подальше.

Нолан довольно легко одет, так что когда они подходят к дому Мартин, алкоголь из него уже выветривается, оставляя после себя лишь горечь на кончике языка.

– Спасибо, что проводил, – улыбается Лидия, поворачиваясь к нему лицом, и Холлоуэй ловит себя на мысли, что это самый удачный момент, чтобы признаться.

Но он почему-то не делает этого, а лишь тянет губы в ответной улыбке, сморозив что-то вроде «Не за что» и добавляя, что он был рад ее увидеть. Это и правда так, с той только поправкой, что он хотел бы видеть ее каждый день, просыпаясь в одной постели и засыпая в обнимку.

Нолан не уверен, но кажется, в глазах бывшей королевы школы читается разочарование, прежде чем она разворачивается на каблуках и идет по подъездной дорожке к крыльцу своего дома, пока сам Нолан остается стоять на месте. Он мог бы ее догнать и напроситься на чай. Мог бы сделать хоть что-то, но в этот раз ему не приходится, потому что когда он уже собирается продолжить путь, его останавливает ее голос:

– Почему, Нолан? – Лидия замирает в паре десятков футов от него, сжимая в руках ключи от дома и даже не оборачиваясь, и впервые в жизни Нолан Холлоуэй не видит в ней королеву школы, а просто девушку, в которую он влюбился по уши, еще когда они были детьми. – Почему ты никогда не приглашал меня на свидание?

Ее вопрос, такой простой, ему топором промеж лопаток. Она ждала, что он подойдет к ней, а он этого так и не сделал, придумывая для себя все новые и новые отмазки и оправдания.

– А ты бы пошла на свидание с малолеткой? – озвучивает он мысль, что годами не давала ему покоя, и только теперь понимает, как абсурдно это звучит.

– Ты даже не попробовал, – парирует Мартин за секунду до того, как запустить пальцы в волосы и растянуть губы в горькой улыбке, – Прощай, Нолан.

И вот тут его срывает с тормозов на красный, и летит он в стену, потому что сам не соображает, как преодолевает разделяющее их с Лидией расстояние и вжимает ее тело в свое. Как его язык вбивается в ее рот, раздвигая пухлые губы, размазывая помаду, а руки блуждают по девичьей спине под кожаной курткой.

Лидия стонет сквозь поцелуй так по-блядски откровенно, что никакая Эрика Райес с ней и рядом не стояла, и тянет Холлоуэя за собой. Нолан рвано дышит и не перестает целовать ее шею, пока девушка его мечты возится с замком. Кажется, еще пара секунд, и они займутся этим прямо здесь, на крыльце.

Но дверь поддается, и они вдвоем вваливаются внутрь. Руки Мартин торопливо стягивают с него джинсовку, роняя ее на пол в прихожей, пока сами они начинают подниматься по лестнице.

У Нолана под кожей ее прикосновения несмываемой флуоресцентной краской отпечатываются, а сам он с ее плеч кожанку стягивает, когда они в ее комнате оказываются. И снова ее пряди скользят по голой спине.

Серебряные пайетки колют ладони по мере того, как Нолан спускает ладони с ее поясницы. Руки Лидии уже у него под футболкой, от которой его избавляют уже через пару секунд. Ему столько нужно ей рассказать, но рот занят, оставляя на ее тонкой шее отметины.

Лидия тянет его к кровати и рвано втягивает ртом воздух, когда ее лопатки вжимаются в матрац. Платье комкается на талии, пока руки Нолана сжимают ее грудь с затвердевшими сосками, а сам он спускается губами ниже, попутно сволакивая платье к ногам, чтобы Лидия могла его скинуть.

У него мурашки бегут вдоль позвоночника, когда девушка пропускает его волосы через свои пальцы. Ее кожа на вкус слегка солоноватая и пахнет ее любимыми земляничными духами, как и сама Лидия Мартин.

Бывшая королева школы стонет в голос, когда его ладонь пробирается ей под трусики, слегка надавливая указательным пальцем на клитор. Нолан от происходящего прямо сейчас кончить готов. Его ни одна девушка так прежде не возбуждала. Но он тормозит себя, как может, отстраняясь от Мартин и стягивая с себя джоггеры вместе с боксерами, а затем и ее освобождая от остатков белья, прежде чем устроиться у нее между ног.

Лидия притягивает его ближе, позволяя с первого же движения проникнуть так глубоко, что у Холлоуэя самого стон вырывается изо рта. Парень зажмуривает глаза, призывая все свое самообладание, чтобы не испортить все и не сорваться первым. А это тяжело сделать, когда девушка, о которой ты мечтал с девяти лет, лежит перед тобой с разметавшимися по кровати волосами, припухшими губами и абсолютно обнаженная.