Эсперанса

– Мы не станем этого делать! – ответил ей мужчина. – Мы просто хотим работать. За этим сюда и приехали! Убирайтесь из нашего лагеря!

Толпа поддержала его громкими возгласами. Люди начали расходиться. Эсперанса схватила Исабель за руку и вывела ее из толпы.

Какой-то юноша запрыгнул в грузовик и завел мотор. Марта и другие девушки швырнули котят на землю. Затем они помогли своим сторонникам забраться в кузов и, подняв руки, стали скандировать: Хуэльга! Хуэльга! Забастовка! Забастовка!

– Почему она такая злая? – спросила Эсперанса, когда несколько часов спустя шла домой с Жозефиной, Исабель и малышами. Остальные остались на празднике. Исабель несла мяукающего рыжего котенка.

– Она с матерью колесят по всему штату в поисках заработка, – сказала Жозефина. – Работают везде, где собирают урожай. А лагеря таких мигрантов – хуже не придумаешь.

– Как тот, где мы жили в Эль-Сентро? – спросила Исабель.

– Еще хуже, – сказала Жозефина. – Наш лагерь принадлежит компании, и люди отсюда не уезжают. Некоторые живут здесь много лет. Мы приехали в эту страну, чтобы работать, заботиться о своих семьях, чтобы получить гражданство. Нам повезло, ведь этот лагерь – один из лучших. Большинство из нас не желают участвовать в забастовках – мы не можем позволить себе потерять работу и уже привыкли жить в своей маленькой общине.

– Они требуют лучшего жилья? – спросила Эсперанса.

– Да, и еще они требуют больше денег для сборщиков хлопка, – ответила Жозефина. – Сейчас им платят семь центов за фунт, а они хотят получать десять центов. Казалось бы, деньги небольшие, но в прошлый раз хозяева им отказали. А сейчас в поисках работы в долину приезжает все больше людей, особенно из таких мест, как Оклахома, где мало работы, часто бывает засуха и люди теряют надежду. Если мексиканцы объявят забастовку, хозяева просто наймут других. А нам тогда что делать?

Эсперанса с ужасом подумала, что будет с ними, если мама останется без работы. Неужели придется вернуться в Мексику?

Жозефина уложила малышей в кроватку, поцеловала в лоб Исабель и Эсперансу и отправила их в соседний дом.

Эсперанса и Исабель лежали в постелях, слушая музыку и взрывы смеха, доносившиеся с праздника. Котенок, выпив блюдце молока, свернулся в руках Исабель. Эсперанса пыталась представить себе более убогое жилище, чем эта комната, обклеенная газетами для защиты от сквозняков. Неужели такое существует?

Исабель спросила сонным голосом:

– А в Мексике у тебя были праздники?

– Да, – прошептала Эсперанса, выполняя обещание рассказать Исабель о своей прошлой жизни, – большие званые вечера. Однажды мама организовала вечер на сто человек. На столах были кружевные скатерти, хрусталь, фарфор и серебряные канделябры. Слуги стряпали целую неделю…

Эсперанса продолжала, вновь переживая те моменты прежней жизни, когда деньги текли рекой и они могли позволить себе непомерные расходы. Но почувствовала облегчение, когда поняла что Исабель уже спит. Услышав историю Марты и ее семьи, она ощущала чувство вины, рассказывая о том, какой богатой была ее собственная жизнь в Агуаскальентесе. Эсперанса все еще не спала, когда вернулась мама. Свет, просочившийся из другой комнаты, был достаточно ярким, чтобы она могла увидеть, как мама расплетает и расчесывает волосы.

– Тебе понравился праздник? – спросила мама.

– Я скучала по своим друзьям, – сказала Эсперанса.

– Я понимаю, как тебе тяжело. А знаешь, по чему скучаю я? По своим платьям.

– Мама! – воскликнула Эсперанса и засмеялась.

– Ш-ш-ш, – сказала мама, – ты разбудишь Исабель.

– Я тоже скучаю по своим платьям, но мне кажется, что они нам здесь не очень-то нужны.

– Это так. Эсперанса, и ты знаешь – я тобой горжусь! Ты уже многому научилась! – Эсперанса сильней прижалась к маме, и та продолжала: – Завтра мы поедем в церковь в Бейкерсфилд, а потом зайдем в магазин «У Чолиты». Жозефина сказала, что в нем торгуют разными сладостями. И мексиканскими тоже.

Они лежали тихо, прислушиваясь к дыханию Исабель.

– О чем ты собираешься молиться в церкви, Эсперанса? – спросила мама.

Эсперанса улыбнулась. Раньше они с мамой часто так говорили об этом перед сном.

– Я поставлю свечку в память о папе, – сказала она. – И помолюсь о том, чтобы Мигель нашел работу на железной дороге. Я попрошу Богоматерь помочь мне заботиться о Лупе и Пепе, когда Исабель пойдет в школу. И помолюсь, чтобы у меня были кокосовые конфеты с красной полоской. – Мама тихо засмеялась. – Но больше всего я буду молиться, чтобы Абуэлита поправилась, смогла забрать свои деньги из банка дяди Луиса и приехать к нам. – Мама погладила Эсперансу по голове. – А за что ты будешь молиться, мама?

– Я буду молиться за все, что ты сказала, и кое-что еще.

– За что же еще?

– За тебя, Эсперанса, чтобы ты была сильной что бы ни случилось.

Сливы

Пока они шли к автобусной остановке, Исабель перечисляла, что Эсперансе следовало сделать:

– Сначала уложи Пепе, а когда он заснет, положи Лупе рядом. Иначе они начнут играть и никогда не заснут. И еще – Лупе не ест бананы.

– Я знаю, – сказала Эсперанса, поудобнее устраивая Пепе на бедре.