Фальшивые друзья

Предмостные укрепления, ловушки, заряды двухсотграммовых шашек взрывчатки, дымовые завесы, мосты, балки, осколочные противопехотные мины натяжного действия, колючая проволока, устав, право жаловаться, мостовые конструкции, переброска нефтепроводов, подсоединение к взрывчатке, противопехотные мины нажимного действия, противотанковые мины, автозаправочные станции, станции проверки давления в баллонах, обозначение минных полей…

Продолжаю вспоминать всю эту галиматью: походные песни, строевые занятия, учебные карты, стрельба из ПТР по танкам, переливание и перекусывание проволоки, обезвреживание ежей, мотков колючей проволоки, упражнения по метанию гранат…

Потом начальство заводит речь о беспрекословном подчинении, о том, что командир знает все лучше всех, о дезертирстве и подъеме по тревоге и о многом другом. Затем начинается разборка станкового пулемета, проверка готовности номер один, проверка обмундирования, строевые занятия. И — наряды, наказания, дисциплинарные взыскания, отправка на гауптвахту, бритье наголо, проверка, вычищена ли обувь, подъем для проверки и приведения в порядок своих личных вещей… И — разговоры о дисциплине, дисциплине, дисциплине…

Зачем все это? На случай войны? Но как и когда это произойдет? Или нас готовят к тому, чтобы убивать людей? А в чем же тогда разница между бундесвером и нацистской группой Винтерфельда?

Ну ладно, я знаю, что теперь мне придется получить срок, потому что в школе я не сумел понять, в чем смысл нашей демократической армии — бундесвера. Вот почему я сравниваю ее сейчас с бандой поджигателей, совершающей налет на общежитие иностранцев. Ну ладно, люди, я понял. Но скажите мне: какое отношение имеет к демократии все, чему нас учат здесь, в бундесвере? А на стрельбах?! В кого мне прикажете стрелять — в деревянные мишени? Чего ради? А приказы! Какие они нам отдают приказы! Начиная от приказа чистить утром зубы до приказа отказать в увольнительной, если унтер-офицер заметил на рубашке пятнышко у кого-нибудь из тех, кто построен в пятницу для отправки домой на субботу и воскресенье.

Почему я вообще пошел служить в бундесвер добровольцем? Некоторые из моих сверстников не захотели выбрать такой путь. А я пошел, когда меня призвали, прямо из института и больше не думал о своем решении. Не думал я и тогда, когда Йорг начал рассказывать мне о своих националистических штучках. Я просто делал все, что мне говорили. Кто бы ни говорил…

Это началось, когда они послали меня в гимназию. В один прекрасный вечер к нам домой явился преподаватель Мертенс. Посидел, поболтал в гостиной с родителями, а потом позвали меня. Мертенс предложил мне решить несколько задач по арифметике. Что-то про орехи, которые надо было умножить на энное число. Ответами он был доволен. Опросил, собираюсь ли я в гимназию. Я увидел серьезные лица родителей и почувствовал, что для них это важный момент в жизни. Иметь в семье человека с образованием? Это, безусловно, было бы еще одной победой в семье Крайесов. Один дед — шорник, другой — мельник. Отец — часовщик. А сын со временем получит институтский диплом.

Мне институтская карьера была не по душе. В школе остались все мои друзья. Только несколько человек из нашей деревни Альсвайлер пошли в гимназию — сыновья врача и аптекаря. Я их терпеть не мог. Словом, я задумался и повесил голову.

— Ну-ну, видите, он согласен! — заявил учитель Мертенс. — Вы видели, он кивнул! До свидания, фрау Крайес. Спасибо, господин Крайес. До завтра, Петер!

Так я стал гимназистом. Отметки у меня были не блестящие. И переход в старшие классы гимназии давался мне с трудом. Но аттестат есть аттестат. Его у меня никто не отнимет.

«Знаешь ли ты, какое горе причинил своим близким?» Я знаю, я хотел оправдать их ожидания. Я был послушным сыном. Я послушно играл по воскресеньям в футбол за первую команду, одетую в красно-белые футболки.

Никаких проблем у них со мной не было. Я был послушным сыном, послушным солдатом. Таким, каким меня хотел видеть капитан Радайн. Я оправдывал до поры до времени все ожидания. И мои начальники чувствовали мое послушание, когда проявляли свою власть. Всякое доброе дело должно быть вознаграждено. Почему же у меня ничего не получилось?

— У вас аттестат об окончании гимназии, Крайес, — заявил мне во время перекура Радайн. — Вы должны знать многое, что происходит за воротами нашей казармы. Проведите-ка у нас следующее занятие по текущей политике. Какие сейчас самые актуальные события? Ну вот, например: «Значение директивы 59 в рамках НАТО». Когда вы сообщите фактические данные, я выступлю с комментариями — раскрою международный характер этого документа и расскажу о попытках Москвы противостоять нашей стратегии.