Фантастические истории. Сборник рассказов

Дальнейшая неделя пронеслась как в сказке. Милые французские ресторанчики, замки Луары, Версаль, Музей импрессионистов, Лувр два дня подряд. Почему-то супругов совсем не удивило, что им даже в очередях стоять не пришлось. Каким-то волшебным образом для них открывались все двери, в магазинах находились нужные товары и подарки для друзей и родных. Обсуждать это не имело смысла. Они столкнулись с чудом и понимали это.

В день отъезда они со слезами на глазах прощались с симпатичным портье и приветливой горничной. Провожать гостей вышла сама хозяйка – моложавая седая женщина с видом императрицы. Василий Фёдорович поцеловал ей руку и тепло поблагодарил за прекрасный отдых.

– Иногда человек должен получать то, что заслужил, – лукаво сказала хозяйка, – подержание баланса между хорошим и плохим осуществляется иногда весьма странным образом.

Портье энергично кивнул:

– Места знать надо, где хорошо!

– На том стоим, – добавила горничная.

Хозяйка поправила воротничок шифоновой блузки, блеснуло серебряное кольцо с перламутровой вставкой на среднем пальчике её аристократической руки.

– До свидания, мадам… – попрощались озадаченные непонятными намёками постояльцы.

– Мадам Фортюн к вашим услугам, приезжайте ещё! – доброжелательно улыбнулась хозяйка, и дверь отеля закрылась за ними.

Подъехало такси, но Василий Фёдорович не спешил уезжать. Задрав голову, он изучал вывеску с названием отеля.

– Смотри-ка, в Интернете ошибка и мы тоже почему-то не заметили…

Евдокия Михайловна проследила за его взглядом и ахнула…

– Да, Ру дё Фортюн, – сказал задумчиво муж, – «Колесо Фортуны».

Мать нации

Богиня поднималась медленно и плавно. Сидя на сияющем серебристом троне, инкрустированном разноцветными кристаллами, она возносилась сквозь толщу воды. Её датчики зафиксировали вдруг небольшое изменение, а Богиня придавала значение любой мелочи. В воде увеличилось количество водорослей, и она занесла в сегодняшний план беседы пункт о тщательной очистке озера. В конце концов, оно было единственным надёжным источником питьевой воды. Если бы она могла, она бы недовольно нахмурила брови. Но подобного не было предусмотрено, и черты её красивого лица, нечеловечески правильные и холодные, остались в неподвижности. У границы воды и воздуха Богиня широко раскрыла глаза, чёрные, миндалевидные, пронзительные, внушающие трепет. Вот на глади озера показалась сверкающая корона, вокруг которой плясало золотое сияние, затем обнажилась голова с тщательно уложенными в вечной неподвижности локонами. Прекрасная статуя на троне, установленном на плоту, явилась своим подданным. Вода стекала с неё, оставляя на плечах и в складках плаща обрывки зелёных и бурых водорослей.

Двенадцатилетние дети – миловидная кареглазая Таан и крепкий зеленоглазый Мирах, не по годам важные, одетые в просторные длинные рубахи из неотбеленного полотна, сошли в лодку и поплыли к плоту. Грёб Мирах, а Таан, сидя на узкой скамейке, вынимала из кожаного мешка головки свежесрезанных цветов и бросала их по обе стороны лодки. Народ кохе застыл в неподвижности, благоговейно следя за ритуалом. Только раз в году, в день весеннего равноденствия, из глубоких вод Хрустального озера поднималась Богиня-советчица, великая и мудрая.

Лодка тем временем причалила к плоту. Мирах помог Таан выйти. Дети сделали несколько шагов, поднялись по ступенькам и очутились перед Богиней. Их лица были на уровне груди величественной статуи. Богиня протянула к детям руки (она никогда не вставала с трона) и положила ладони на лбы маленьких посвящённых. Некоторое время все молчали. Затем Богиня убрала руки. Это был сигнал к завершению ритуала. Таан и Мирах спустились к лодке и тем же путём проследовали обратно. Цветы тихо колыхались на светло-бирюзовой глади. Когда дети выбрались на берег, Богиня закрыла глаза. Плот начал медленно погружаться в воду, и вскоре всё исчезло в глубинах Хрустального озера.

Жрецы окружили детей, вопрошающе глядя на вестников Богини.

– Растение тоск с голубыми цветками. Из него можно ткать прекрасные тонкие ткани. А растение дзук горькое лишь снаружи. Если его семена растолочь жерновами, получится мука, из которой можно печь вкусные лепёшки! – медленно, как сквозь сон, проговорила Таан. – И ещё надо следить за чистотой озера! Богине не нравятся водоросли!

– А ткацкий станок можно улучшить так, – подхватил Мирах.

Вышедший из толпы глава мастеров дал ему в руки тросточку с заострённым концом, и мальчик принялся рисовать на песке чертёж нового ткацкого станка.

Дети говорили ещё очень долго, и немудрено: за год наказов набралось предостаточно.

Послание Богини обсуждалось до вечера, лишь незадолго до захода солнца толпа стала расходиться. Главный жрец Уарк и главная жрица Фасик повели уставших детей в специальную комнату для заключительной беседы.

– Вы достойно представляли народ кохе, – сказала жрица.