– Клиффорд Тюдор, почтенный обитатель Брайтона, британский подданный. Вы знаете его?
– Он владелец нескольких скаковых лошадей.
Лодж взял одну из бумаг, которые он вынул из портфеля.
– Клиффорд Тюдор, родился в Триккале, Греция, принял британское подданство в 1939 году в возрасте двадцати пяти лет. Начинал поваром в ресторане, но благодаря природным деловым способностям в том же году открыл собственное дело. После войны выгодно продал свой ресторан и переехал в Брайтон, где за бесценок купил старую таксомоторную фирму, прогоревшую из-за ограничений военного времени. Через четыре года, продав фирму, вложил деньги в «Павильон Плаза-отель». Холост.
Я откинул голову, прижавшись затылком к оконной раме, и ждал, что эти подробности подскажут мне что-то важное, но ничего не произошло.
Лодж продолжал рассказывать:
– Фирма была куплена у Тюдора подставным лицом, затем столько раз переходила из рук в руки, в основном через подставных лиц, что сейчас невозможно установить ее фактического владельца. Все деловые вопросы решаются неким мистером Филдером, управляющим. Он ссылается на то, что консультируется с «президентом», который каждое утро звонит ему по телефону, и это их единственный способ общения. Он говорит, что этого «президента» зовут Клод Тиверидж, но ни адреса его, ни телефона он не знает…
– Мне все это кажется жульничеством, – сказал мой отец.
– Вот именно, – согласился Лодж. – Никакого Клода Тивериджа нет ни в избирательных, ни в каких-либо других официальных списках, включая справочники телефонных абонентов во всем Кенте, Суррее и Суссексе. Телефонистка отвечает, что никаких междугородных вызовов по утрам фирма «Такси Маркони» не принимает, местные звонки – да, последние четыре года они регулярны по утрам. Но местный… Стало быть, имя джентльмена не Клод Тиверидж. – Он потер подбородок и взглянул на меня в упор. – Ведь вы знаете гораздо больше, чем рассказали мне.
– Вы не сказали, что думает об этой фирме брайтонская полиция, – напомнил я.
Лодж поколебался, прежде чем ответить.
– Они были уязвлены этим вопросом. У них, по-видимому, какие-то жалобы насчет этих такси, но очень мало улик, чтобы начинать судебное разбирательство. То, что я вам сейчас рассказал, – результат их расследований за несколько последних лет.
– Нельзя сказать, чтобы они добились эффективного результата, – сухо заметил мой отец. – Давай, Алан, расскажи нам, в чем там дело.
Лодж повернул к нему голову. На лице инспектора было написано удивление. Отец улыбнулся:
– Мой сын – прирожденный Шерлок Холмс, разве вы не знаете? Когда он уехал в Англию, мне пришлось нанять детектива, чтобы тот выполнял за Алана работу по раскрытию всякого рода надувательств. Как говорит мой старший клерк, у мистера Алана безошибочный нюх на жульничество.
– Мистер Алан утратил нюх, – заявил я мрачно.
На солнце стали набегать облачка, платье Сциллы исчезло за живой изгородью возле кухни.
– Не унывай, Алан, – сказал отец. – Приободрись.
– А, ладно! – Я раздавил окурок, принялся было скрести шрам на щеке и лишь усилием воли заставил себя оторваться от этого занятия. Шрам страшно зудел. – Многого я не знаю, но главное, что последние четыре года «Такси Маркони» – это организация, занимающаяся рэкетом. Они шантажировали владельцев маленьких заведений вроде кафе и пабов. Около года назад благодаря твердости одного из трактирщиков – я был у него в «Голубом утенке» – дела с так называемой «платой за защиту» стали оборачиваться туго для «защитников»…
Я рассказал моему восхищенному отцу и пораженному Лоджу то, что мы с Кэт услышали на кухне «Голубого утенка».
– Томкинс, – продолжал я, – нанес такой серьезный ущерб незаконным доходам этой фирмы, что как бандитское предприятие она погибла. Законные доходы компании, особенно зимой, судя по разговорам машинисток в конторе, не обнадеживают. В Брайтоне такси больше, чем пассажиров в это время года. Не знаю, но похоже, что хозяин этой фирмы, этот ваш таинственный «президент» Клод Тиверидж, решил поправить дела, пустившись в новую авантюру – прикупив захудалую букмекерскую контору этажом выше. – Говоря это, я почти ощутил запах капусты в кафе «Старый дуб». – Одна очень серьезная дама сообщила мне, что букмекерское дело шесть месяцев назад купила какая-то новая фирма, хотя на неоновой вывеске по-прежнему сияет имя Л. С. Перт. Дама была глубоко возмущена этим неоновым безобразием, уродующим шедевр архитектуры. От имени общества охраны старых зданий – я забыл его название – она и ее друзья пытались убедить новых владельцев снять вывеску, но так и не смогли выяснить, кто же они, эти новые владельцы. Два темных предприятия одно над другим, и у каждого свой никому не ведомый владелец? Маловероятно. Из этого следует, что владелец один.
– Из этого еще ничего не следует, – поправил меня отец. – Доказательства?