Фёдор Абрамов

Можно по-разному относиться к этому абрамовскому сомнению: ругать за проявленное малодушие, за то, что у него вообще возник такой вопрос (а может быть, кто-то внушил?), если он любил и доверял человеку, любящему его. Ах уж эта врождённая абрамовская склонность к сомнениям! Сомневаться во всём и всегда! Сколько всего недоброго натворила ему эта коварная черта его характера.

Другое дело, что Абрамов не выяснил всех обстоятельств рождения Саши раньше срока, но то, что после его появления в какой-то момент он принял его и даже просил Нину отдать его ему на воспитание, уже говорит о многом. И об этом в её другом письме. Впрочем, этим письмом Нина ещё больше отдалит Фёдора Абрамова от Саши, окончательно отказав ему во встрече с ним и посеяв в Абрамове ещё больше сомнений в том, что Саша его сын.

«Здравствуй, Фёдор!

Получила твоё письмо, и ты напрасно оговариваешься в неаккуратности переписки с нами. Всё закономерно. Теперь в отношении твоей встречи с сыном. Ты, очевидно, думаешь: во имя своего благополучия не разрешаю встречу с Сашей, но это не так, о себе я не думаю.

<…> …раньше просил себе на воспитание.

Учитывая всё прошлое, о себе я не распространяюсь и ни на какие встречи не рассчитывала.

Сейчас, поскольку в письмах просишь разрешить встречу с Сашей, я обязана поставить тебя в известность, Саша с декабря 1951 года твоё имя не носит (что имела в виду Нина – фамилию или отчество, неизвестно. – О. Т.). Долго ждала от тебя письма, чтобы решить вопрос (какую фамилию Саше носить), но ты не писал.

(Мама в Соколе жила до 1949 года.)

Я вышла замуж в конце 1946 года, у меня есть дочь (1/IX–1947 г. рождения), похожая в основном на меня, учится в 6-м классе, музык. школе – 4 кл.

Так что у меня двое больших детей, а у Саши сестрёнка Вера.

Тебе, конечно, хочется посмотреть Сашу, а ведь мне нужно его растить, воспитывать. Допустить, чтобы ребёнок двоился, мы не должны. Саша очень нервный. С учёбой полный провал – остался на второй год.

Плохо у него с русским языком и арифметикой. От репетиторов отказался. Мне пришлось его предупредить, если бросит школу – будет работать и учиться. Сейчас учится, занимается спортом (теннис, хоккей), увлекается шахматами, бильярдом и очень много читает.

Бывают случаи, вызывают меня в школу, грубит учителям. Своих планов у Саши, по-моему, нет – или не хочет о них говорить, так как с учёбой неважно.

Стал замкнут. По окончании семилетки, если будет на базе семилетки техникум, попытаемся поступить – строительный или металлургический (на Украине – Кривой Рог или Никополь).

Там живут наши родственники.

Ты, очевидно, подумаешь: с вашими успехами только в учебные заведения поступать, но мы придерживаемся пословицы: “Плохой солдат тот, который не мечтает стать генералом”.

А может быть, поймёт, будет заканчивать 10-ку, пусть учится – буду только рада. Он мне дорог вдвойне, и пусть будет здоровым.

Все свои годы посвятила детям, работе, лишая себя годами даже кино. Для них я и мама, и папа. Жить с человеком, к которому не питаешь никаких чувств – пытка. У детей авторитетом не пользуется. И я решила остаться одна с детьми. Отдыхали мы 2½ месяца. Были в Кисловодске (в санатории им. Орджоникидзе), а мама с детьми в Пятигорске.

По воскресеньям приезжала к ним.

Не получив от тебя письма, 20/VII выехала в Никополь.

Через 26 лет мы (я и Надя) встретились с двумя родными тётями (по отцу), с дядей (по маме), с несколькими двоюродными братьями и тремя сёстрами. Возраст их 32–41 год.

С одним братом мы очень похожи.

Все живут хорошо, у некоторых свои кирпичные дома, сады. Все нам уделяли максимум внимания, а Саша их очаровал, он же такой высокий, как и его дяди.

А вообще он вежлив и милый мальчик.

Выезжали в Кривой Рог и Херсонскую область. Места хорошие, переехать на постоянное место жительства сейчас пока не могу.

В Никополе Каховское море – купались, загорали. Отдохнули очень хорошо, с приездом в Воркуту опять чувствую себя скверно.

Может быть, я долго не поживу, но довольна, что у меня двое детей в жизни, хотя они не будут одиноки.

Мне очень больно было за Сашу, и написала тебе в основном маршрут нашего отдыха, надеясь, ты встретишься в Пятигорске и поговорим, мне хотелось поделиться своим горем, но ты обиделся, у тебя работа.

В этом письме ответила на все твои письма.

Так что одного моего желания мало. Получила от Марии Александровны (сестра Фёдора Абрамова – Мария. – О. Т.) письмо – тёплое, душевное.

Просит, чтоб Саша сам написал письмо тёте Маше и приглашает на зимние каникулы приехать к дяде Васе или в Архангельск.

Тебе желаю доброго здоровья.

С приветом, Нина.

2.12.1959 года».

Что́ мог почувствовать Абрамов, получив такое письмо от Нины? Разочарование? Ещё больше укрепившееся в нём непонимание? Обиду и отречение от того, о чём хотел знать правду? Можно ли винить его за это? А стоит ли?!