Флетч

– По правде сказать нет. У нас разные интересы. Он летает, играет в теннис, сквош, плавает на яхте. Я же люблю выпить. Он много работает. И вообще очень серьезен. Он не способен сесть, налить джина с тоником, поболтать о том о сем. Мы вот просто разговариваем, коротаем время. Он же старается использовать каждую секунду. И потом, Джоан недолюбливает мою жену. Я, кстати, тоже. Ты не знаком с моей женой? При удаче ты с ней так и не встретишься. Если ты убежишь с ней, я тебя отблагодарю.

– Получается, Берт, вы не особо в курсе дел Алана?

– Никогда не был в курсе. Как, впрочем, и остальные. Алан никогда не раскрывал своих карт. Он может умирать от рака, но никому ничего не скажет.

– Странно, что вы заговорили о раке.

– Лучшему другу не признается, что у него штаны горят.

– За ленчем мне показалось, что Джоан чем-то подавлена.

– Послушай, Джон, я не ошибусь, если скажу, что ты – друг Джоан, а я – Алана, так?

– Так, – кивнул Флетч.

– Поэтому ты воспринимаешь происходящее с ее точки зрения, а я – с его.

– Совершенно верно.

– Алан женился не просто на девушке своей мечты. Он женился на корпорации. Деловом предприятии. На вездесущем тесте, совете директоров, прислуге, «Рэкетс-клабе» и еще бог знает на чем. Если обычная жена – якорь, то этот парень приковал себя к целому континенту.

– Джоан за ленчем упомянула о ранчо в Неваде.

– Да, Алан говорил мне об этом. После подписания сделки я займусь страховкой. Через пару недель. Коров там на пятнадцать миллионов долларов.

– Вам повезло.

– Все эти годы я тревожился об Алане. Теперь я должен волноваться из-за коров. Слава богу, коровы не летают.

– Страхование ранчо вам будет внове.

– Алан позаботился обо мне. Через две недели я должен связаться с одним маклером. Забыл, как его зовут. Где-то записано...

– Джим Свартаут?

– Во-во. Именно он. Ты его знаешь?

– Конечно. Отличный мужик.

– Надеюсь, в страховании коров он разбирается лучше меня. Мне наверняка понадобиться помощь.

– На ранчо они могут побыть вместе. Джоан и Алан.

– Нет. Тут те же деловые интересы. Покупка ранчо – ее идея.

– Неужели?

– Да. Алану они ни к чему. Он понимает в коровах меньше меня, а я знаю, что это большой сундук с четырьмя ногами по углам, из которого капает молоко. Он туда не рвется. Ранчо Косто Мучо!

– Я думал, это он предложил купить ранчо.

– Нет.

– Тогда почему Джоан так подавлена?

– Что ты имеешь в виду?

– Может, мне показалось, но создается впечатление, что ей очень не весело.

– Она еще хуже Алана. Все на полном серьезе. Разве ты этого не замечал? Улыбку из них надо вытаскивать клещами.

– Я, правда, не видел их дочку Джулию.

– Mаленькая мерзавка.

– Маленькая мерзавка?

– Жаль, что у нее нет сестры. Тогда бы я мог взять одну из них за ноги и отколотить ею другую. Хочешь еще выпить?

– Спасибо, Берт. Мне пора на самолет.

– Улетаешь сегодня?

– Заскочу в отель, переоденусь и в аэропорт.

– Лучше б ты остался и познакомился с моей женой. Может, тебе захочется увезти ее с собой.

– С вами приятно поболтать, Берт.

– Боже, как она отвратительна! Не пропадай, Джон. Как только появишься в городе, сразу заскакивай ко мне.

– Обязательно, Берт. Обязательно.

Глава 16

– Фараоны. Фараоны. Фараоны.

Два коктейля. Сэндвич с сыром. Три джина с тоником. Флетчу не хотелось вставать. Солнце уже скатывалось за горизонт, но песок еще не остыл и согревал кожу накопленным за день теплом.

Флетч заснул.

Сандо потряс его за плечо.

– Фараоны. Спрячь все, что у тебя есть. Облава. Тьма. Двойные зажженные фары патрульных машин за парапетом набережной. Тишина. Тени с дубинками, спускающиеся на пляж. Люди на берегу, поспешно расползающиеся во все стороны, некоторые заходили в океан, другие шли по кромке воды чернеющими в лунном свете силуэтами. Лисицы забрались на птичий двор. Толстяк Сэм вышел из лачуги и сел на песок, скрестив под собой ноги. Гамми Монтгомери приподнялся на локтях. Флетч остался лежать. Бобби он не видел.

Полицейские обошли Флетча справа и слева. Их было семеро. В защитных касках, с опущенными прозрачными щитами, закрывающими лицо. Впереди выступал Каммингс – высокий, широкоплечий начальник полиции.

Они окружили Монтгомери. Каммингс уперся дубинкой в живот подростка.

– Пошли, Гамми!

– О господи! Почему я? Почему всегда я?

– Твой папуля беспокоится о тебе.

– Скажите ему, чтоб он катился ко всем чертям.

– Пошли, пошли. – Каммингс навалился на дубинку посильнее.

– Я ничего не сделал! У меня нет наркотиков!

Дубинка провалилась чуть ли не до позвоночника.

– Это насилие! – Гамми попытался сбить дубинку рукой, но только зашиб пальцы.

– Насилие. Громкое слово для восемнадцатилетнего.

– Мне семнадцать. Оставьте меня в покое!

Другой полицейский, плотный коротышка, внезапно наклонился над Гамми и двинул его в ухо. Тот вскочил, чтобы избежать второго удара.

Флетч после короткого раздумья подошел к не успевшему выпрямиться толстяку и толкнул его в зад. Голова толстяка воткнулась в песок, где только что лежал Гамми.

Третий полицейский поднял дубину.

Флетч изо всей силы ударил его в живот.