Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

Александр Петрович Куницын

Во главе администрации при Дмитрии Николаевиче находились вольнонаемные главноуправляющие. В июле 1820 г. на этот пост поступил профессор Царскосельского лицея Александр Петрович Куницын (1783–1840), которому было положено жалованье 3000 руб. в год[492]. О том, почему пригласили Куницына, позже писал А. В. Никитенко, происходивший из крепостных дворовых людей графов Шереметевых. «Слухи (о затруднениях. — А. К.) дошли до его высокой покровительницы (императрицы Марии Федоровны. — А. К.), и она склонила графа вверить управление какому-нибудь умному и честному администратору. Такого нашли в лице бывшего профессора Царскосельского лицея и позже директора Департамента иностранных исповеданий Куницына. Выбор оказался удачный. Новый поверенный графа уплатил значительную часть лежавших на имуществе графа долгов и остановил поток безумных издержек. К сожалению, смерть помешала ему довести до конца так хорошо начатое дело. Однако главное было сделано, и достояние графа было спасено…»[493]

Сын графа Д. Н. Шереметева таже вспоминал об этом: «При отправлении отца в Польский поход (1830) он (отец. — А. К.) передал управление всеми делами Куницыну. Когда, бывало, читал я Татьяне Васильевне Шлыковой „Лицейскую годовщину“ Пушкина: „И мы вошли, и встретил нас Куницын“, — она всегда с особенным удовольствием вспоминала о знакомстве с ним по близости его к отцу…»[494]

А. П. Куницын

А. П. Куницын родился в семье дьячка сельской церкви села Кой на границе Тверской и Ярославской губерний. Образование получил в Кашинском духовном училище, единственном учебном заведении, в которое он мог тогда попасть как сын священнослужителя. Затем Куницын окончил Тверскую духовную семинарию, но, вероятно, не предполагал продолжать дело отца и стать священником, поскольку поехал в Петербург в училище для подготовки учителей. Молодой человек показал себя способным к наукам, поэтому его отправили за границу, он слушал лекции в Гейдельбергском университете, защитил диссертацию, был приглашен преподавать в новом учебном заведении — Царскосельском лицее, а также в Благородном пансионе. Но за вольнодумство его уволили от службы, однако его роль в воспитании юношества увековечена в стихах одного из его воспитанников, А. С. Пушкина:

… Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень,
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена…

Куницыну после увольнения из профессоров надо было искать средства на жизнь. Можно предположить, что поступлению на службу к графу Шереметеву способствовал Павел Федорович Малиновский, хорошо знакомый с лицейскими преподавателями и многими воспитанниками Лицея первых его курсов, поскольку его брат Василий Федорович служил директором Лицея.

Был ли Куницын хорошим администратором? В дневнике и письмах Варвары Петровны Шереметевой, московской родственницы графа и его будущей тещи, которые она писала во время пребывания в Петербурге, есть на сей счет очень характерные строки. 27 октября 1825 г. она записала свои впечатления о молодом графе: «Бедный молодой человек, очень жалок, как его воруют, просто ужас! Представьте, что его доход ему недостаточен, он почти всегда дома, и с ним люди и те, кто у него живет (так как у него большое количество живущих), до того овладели им, что он не может сделать шагу без них. Надо видеть, как все это беспокоит старого Шереметева (Василия Сергеевича, бывшего опекуна графа. — А. К.)… Горе богатым сиротам. При всем этом говорят, он чрезвычайно добр, более чем на 100 000 рублей у него пенсий, много детей воспитывается на его счет, я нахожу его очень несчастным, но такова уже судьба этого человека…»[495]. Недаром сложилась поговорка «Жить за шереметевский счет».

«Сенатские объявления о запрещениях на недвижимые имения» в 1820–1830-е гг. опубликовали несколько объявлений о долгах графа Дмитрия Николаевича: в феврале 1829 г. заложены два московских дома — дом в Тверской части Москвы под заем у московского купца Назара Бежина 100 тыс. руб. ассигнациями, сроком на год, и дом в Басманной части за заем у вдовы священника Авдотьи Васильевны Малининой 2 тыс. руб. ассигнациями, сроком на шесть месяцев. В 1834 г. граф распорядился заложить в Санкт-Петербургском опекунском совете около 5 тысяч душ крестьян из имения в Бирюченском уезде Воронежской губернии, сроком на 26 лет, и получил около миллиона рублей. В следующем году под залог 5 тысяч душ из имения в Борисовке (из 8 тысяч) он получил еще миллион.