Фрунзе

— Подготовка у меня самая подходящая — был чем-то вроде командира боевой дружины, — смеясь, ответил Фрунзе.

— И два раза веревку на шею в знак отличия получили…

Михаил Васильевич был скромен. Он никогда не рассказывал о том, как много пришлось ему перестрадать в борьбе с самодержавием. Когда об этом напоминали другие, он переводил разговор на новую тему.

— Рассказывают, что Энгельса в шутку называли генералом. Надо сказать, что в военных вопросах он разбирался лучше многих наших генералов… Меринг дал прекрасный анализ прусской военной системы. Ленин в 1905 году уже указывал, что партия должна выделить отдельных товарищей для военной работы — руководить боевыми операциями и вооружением отрядов… Я познакомился в Стокгольме на съезде партии с одним товарищем — луганским слесарем, который ухитрялся из Финляндии в Донецкий бассейн перевозить транспорты оружия для вооружения рабочих дружин…

М. В. Фрунзе среди ссыльных в Верхоленском уезде.

Успех кружка по изучению военного искусства был огромный. Благодаря ему многие из политических приобщились к военным знаниям. Но на эту своеобразную «академию генерального штаба» обратили внимание власти. Им померещилось, что Фрунзе готовит ссыльных для вооруженного восстания против местных властей… Кружок был разогнан. Фрунзе арестовали и по этапу отправили в Иркутскую тюрьму.

Во время остановки на этапной ночлежке Фрунзе и других политических ссыльных поместили за дощатую перегородку. В большой общей комнате находились крестьяне-переселенцы.

Полицейский пристав обратился к ним с речью:

— Кто народ мутит? Из-за кого в нашей стране смута, беспорядки, жить плохо? Все из-за этих проклятых политиков…

Пристав указал на дощатую перегородку:

— Вот эти политики хотят продать Россию немцам… Шею им за это свернуть надо!

Малосознательные, озлобленные мытарствами переселения, готовые сорвать свою злость на ком угодно, крестьяне подхватили призыв пристава. Послышались угрожающие крики по адресу политических:

— Бей их!..

Фрунзе вышиб плечом дверь и смело появился среди возбужденных крестьян:

— Кто хочет бить, начинайте!..

Шум стих. Наступило неловкое молчание.

Тогда Фрунзе обратился к переселенцам. Он рассказал им, кто такие социалисты и за что они борются.

Крестьяне слушали молча. Когда Фрунзе кончил, его горячо поблагодарили:

— Спасибо!.. Нам такие слова не доводилось слушать. Правду-то от всех скрывают…

М. В. Фрунзе в ссылке в Баяндее, Иркутской губ., лето 1915 г.

В 1916 году, летом, проживавшая в Москве сестра Фрунзе, Клавдия Васильевна, получила от матери письмо. Мать сообщала: «Разыщи в Москве Моравицкую и узнай о Мише…» Последний адрес Моравицкой сохранялся с 1905 года, но за это время она переменила несколько квартир.

— Где Миша, что о нем слышно? — задала вопрос Клавдия Васильевна, разыскав, наконец, Моравицкую.

— Михаил в Петрограде, на днях приедет в Москву…

— Как?! Он же в Манзурке, в ссылке…

— Бежал… Приходите через два дня к Додоновым, в Николо-Песковском на Арбате.

Клавдия Васильевна явилась в указанное время и увидела брата. Михаил Васильевич каким-то химическим составом смывал с паспорта чернила.

— Готовлю себе документ.

Сестра взяла паспорт[7] и пришла в ужас: грязный, мятый, с плохо отмытым текстом.

— Как только ты его предъявишь, тебя арестуют…

— Пока не получу другой…

На следующий день условились поехать гулять в Сокольники.

— Как тебе удалось бежать? — расспрашивала Клавдия Васильевна.

— Сговорились с товарищем и, улучив время, перемахнули через тюремную ограду. Бежали в тайгу. В тайге бродили с месяц, питались главным образом ягодами, отощали, оборвались. Товарищ мой совсем приуныл: не хотел двигаться, просил оставить его и идти одному… Я ему сказал, что об этом не может быть и речи. Все же мы выбрались к Чите. Но в город войти в таком виде, какой мы приобрели в тайге, было невозможно, сразу обратили бы на себя внимание. Через некоторое время увидели длинный обоз, направлявшийся к городу. Мы среди обозников незаметно пробрались в город. Там, связавшись с партийным комитетом, приобрели нормальный вид и паспорта.

С паспортом на имя Василенко Фрунзе вместе с товарищами организует в Чите журнал «Восточное обозрение». Но охранка раскрывает, кто такой Василенко. Вовремя заметив опасность, Фрунзе, с паспортом уже на имя Михайлова, уезжает в Петроград…

— Каковы твои дальнейшие планы? — спросила сестра.

— Куда прикажет партия. Хочу на фронт, в армию, там для нас много работы…

— Но если узнают, кто ты, то обязательно повесят…

Фрунзе рассмеялся.

В Сокольниках слушали музыку. Михаил Васильевич веселился больше всех — танцевал, пел, затевал всевозможные игры. Поздно вечером возвращались в город. Сели в трамвайный вагон. Едва Михаил Васильевич с сестрой заняли места, как с передней и задней площадок стали входить городовые…

Клавдия Васильевна встревожилась. Ей казалось, что внимание всех полицейских направлено на брата.

— Выйдем на площадку, — шепнула она.

— Не городовых, а шпиков без формы нужно бояться…