Гадюка Баскервилей

Андрей как мог коротко подвел итоги. Судя по всему Мориарти не мог, или скорее не желал, перекрыть «канал доставки» гостей из Питера в Лондон. Поэтому, чтобы сохранить тайну, ему следовало обязательно устранить проникших сюда оперативников. Для этого он сначала попытался их скомпрометировать в глазах местной полиции, втянуть во всякие криминальные разборки. Потом, когда это не удалось, лидер девонширских принял решение убить полицейских. Но на всякий случай решил убрать их подальше от заветного входа-выхода. Именно поэтому были организованы проблемы с Баскервиль-холлом. Только оказалось, что Ларин с Холмсом остались в Лондоне. Тогда Мориарти пошел на прямые провокации, угрожая убийством, правильно рассчитав, что великий сыщик решит бежать.

По прикидкам Ларина выходило, что именно теперь, когда они находятся на удалении от столицы, девонширские начнут физическое устранение нежелательных свидетелей. Первая попытка оказалась неудачной для самого Мориарти: кто-то из его подельников испугался, когда «профессор» начал говорить лишнее, и застрелил главаря. Теперь рассчитывать можно было только на помощь Степлтона, бывшего по прикидкам Ларина ближайшей связью покойного Мориарти.

Андрей заметил специально для Дукалиса, что мнимая жена Степлтона на самом деле не кто иная, как разыскиваемая ими Энн Глюк, бывшая осведомительница великого сыщика.

– Шерлок ее узнал, когда мы наблюдали за их домом, – пояснил Ларин. – Думаю, ее прежнее знакомство с Холмсом и объясняет, что Энн посылала предупреждение, а во время Толиного визита просила его убраться из Девоншира. Кстати, я теперь начинаю догадываться и о мотиве убийства спутника Глюк в отеле «Нортумберленд»: скорее всего, Степлтон, который у девонширских никак не меньше бригадира, приревновал рядового «быка» к своей подруге… Но сейчас это неважно. Главное, что после гибели Мориарти, если кто и может восстановить «канал доставки» для нашего перемещения в обратном направлении, так только ботаник.

– Ты все понял, Вася? – переспросил Андрей, закончив свой грустный рассказ. – Если мы не возьмем этого козла, то никогда не сможем вернуться назад, в Питер.

– Постой-ка, Андрюха, – перебил товарища Дукалис, – ты говоришь «козла»? У меня тут возникла интересная мысль…

Но закончить он не успел: со стороны болот раздался истошный крик, который позднее доктор Уотсон назвал в своих воспоминаниях «страшным воплем ужаса и муки».

Все бросились в сторону трагедии, но было поздно. Метрах в двухстах к западу от пещеры, среди обломков камней, распростерлось тело человека. Его голова была повернута вбок, глаза широко раскрыты, а на мертвом лице отпечаталась гримаса боли и ужаса.

– Это он, мужик, которого я пытался задержать, – прошептал Вася.

Оперативники обступили убитого. Ларин, некогда закончивший мединститут, а потому считавшийся в отделе непревзойденным специалистом в области медицины, попытался нащупать на шее потерпевшего хотя бы тоненькую ниточку пульса. Все попытки оказались тщетными.

– O, shut! Проклятье! – вскричал Холмс. – Look it! It’s devils mark! Посмотрите: метка дьявола! Болотная гадюка…

И великий сыщик ткнул длинным пальцем в направлении ягодиц убитого.

Действительно, сзади, на ткани штанов каторжника виднелись два точечных надрыва, окрасившихся кровью.

– Какой дьявол? При чем здесь гадюка? Это же фантазии местных сказочников, – обескураженно пробормотал по-английски Ларин. – Таких гадюк не бывает. Мы это в школе проходили.

– Еще как бывает! – возразил Холмс. – Вы что, не верите своим глазам?!

– Блин, козлы девонширские! Это их проделки! Не знаю, как они это умудрились сделать, но ботанику, точно, не поздоровится. – И Андрей взвел курок револьвера.

– That’s right. Правильно, Андрюха, – поддержал друга Дукалис. – Только не козлы, а козел. Один козел.

– Ну, пусть один – все равно не жить этому гаду! – продолжал возмущаться Ларин все так же по-английски.

– Что ты сказал? Я не понимаю, – заволновался Рогов.

В этот момент совсем неподалеку от места происшествия раздался дробный топот на четыре такта, и из тумана прямо на Васю неожиданно выскочило мохнатое существо с ярко светящимися в начинающих густеть сумерках глазами. Оно неслось прямо на оперативника, угрюмо наклонив голову и выставив вперед страшные длинные рога, а из-под копыт чудовища в разные стороны отлетали мелкие камешки…

* * *

Все замерли от неожиданности. Только одичавший на болотах Рогов с диким криком «Бей девонширских козлов!» размахнулся своей дубиной и что было сил опустил оружие прямо между длинных рогов.

Чудовище, пролетев вперед по инерции еще несколько метров и едва не зацепив Васю, рухнуло на землю. Запоздало грохнули револьвер Ларина и пистолет Дукалиса. Их пули чуть в нескольких сантиметрах просвистели над сэром Лерсоном, с боевым воплем «ruf-f!!!»[63] отважно прыгнувшего и вцепившегося в загривок чудовища.

– Ну вот и все, – выдохнул Дукалис, изумленно разглядывая поверженную тушу, – а вы: «гадюка, гадюка»! Я же говорил – козел…