Гарри Поттер и Дары Смерти

— Гермиона, это он, тот, кто ограбил Грегоровича! Пожалуйста! — вновь обратился он к Батильде. — Кто это?

Но она лишь молча смотрела на него.

— Зачем вы нас позвали, миссис... мисс... Бэгшот? — спросила Гермиона, повысив голос. — Хотели что-то сказать?

Батильда словно не услышала. Она приблизилась к Гарри и мотнула головой в сторону прихожей.

— Хотите, чтоб мы ушли? — спросил он. Она повторила жест, показав сначала на него, потом на себя и на потолок.

— A-a, понятно... Гермиона, она хочет, чтобы я пошёл с ней наверх.

— Хорошо, — сказала Гермиона, — идём.

Но стоило ей пошевелиться, как Батильда неожиданно сильно тряхнула головой и ещё раз указала на Гарри, а затем на себя.

— Она хочет, чтобы я пошёл один.

— Зачем? — Голос Гермионы взрезал тишину сумрачной комнаты. Старуха замотала головой от такого шума.

— Может, Думбльдор велел отдать меч мне, и только мне.

— Ты правда думаешь, что она знает, кто ты?

— Да, — подтвердил Гарри, глядя в уставленные на него белесые глаза. — По-моему, знает.

— Ладно, но тогда поскорей.

— Идёмте, — сказал Гарри Батильде. Она, видимо, поняла и направилась к двери. Гарри обернулся — хотел напоследок улыбнуться Гермионе, — но та, обхватив себя руками посреди захламлённой гостиной, уже разглядывала книги в шкафу. Гарри вышел и украдкой сунул фото неизвестного во внутренний карман куртки.

Лестница оказалась крутая и узкая; Гарри так и хотелось подпереть грузную Батильду под спину — чтобы не свалилась на него. Одышливо сопя, она доковыляла до верха, сразу же свернула направо и провела Гарри в спальню с низким потолком.

Там было очень темно и стояла чудовищная вонь; прежде чем Батильда закрыла дверь и в комнате воцарился абсолютный мрак, Гарри успел разглядеть ночной горшок под кроватью.

— Люмос, — произнёс Гарри, волшебная палочка засветилась, и он вздрогнул: в темноте Батильда успела приблизиться к нему чуть ли не вплотную, а он даже не услышал.

— Ты Поттер? — шёпотом осведомилась она.

— Да.

Она медленно, сурово кивнула. Гарри почувствовал, что окаянт заколотился быстрее его сердца — неприятное, тревожное чувство.

— У вас что-то есть для меня? — спросил Гарри, но Батильду, кажется, отвлекал свет палочки. — У вас что-то есть для меня? — повторил Гарри.

Старуха закрыла глаза, и сейчас же случилось много странного: шрам Гарри больно закололо, окаянт подпрыгнул так, что оттопырился свитер на груди, тёмная, зловонная комната на мгновение куда-то исчезла, а Гарри внезапно возликовал и крикнул пронзительным холодным голосом:

— Задержи его!

Гарри зашатался: зловонная чернота вернулась; он так и не понял, что произошло.

— У вас что-то есть для меня? — спросил он в третий раз намного громче.

— Здесь, — прошептала старуха, показывая в угол.

Гарри поднял палочку и разглядел очертания загромождённого туалетного столика под занавешенным окном. Батильда не шевелилась. Гарри, высоко подняв палочку, протиснулся между ней и неубранной постелью. Он хотел держать старуху в поле зрения.

— Что это? — На туалетном столике что-то валялось грудой — судя по запаху, грязное бельё.

— Там. — Батильда ткнула пальцем в эту бесформенную кучу.

Гарри всмотрелся — не блеснёт ли эфес меча или рубин — и краем глаза заметил, что старуха как-то странно дёрнулась. Он повернулся — и остолбенел от ужаса: тело старухи обмякло, а из шеи выползала огромная змея.

Он поднял палочку, и змея бросилась; от укуса в предплечье палочка взлетела к потолку, рисуя тонкую световую спираль, и погасла. Мощный хвост ударил Гарри в солнечное сплетение; он, задохнувшись, упал на туалетный столик в кучу грязного тряпья и быстро откатился, лишь чудом избежав нового удара — хвост саданул по столику, и на Гарри, который свалился на пол, посыпался дождь стеклянных осколков. Гермиона позвала снизу:

— Гарри?

Но ему не хватило дыхания крикнуть в ответ: тяжёлое, гладкое, невероятно сильное тело придавило его, ползло по нему...

— Нет! — еле выдохнул он, притиснутый к полу.

— Да, — прошептал голос. — Есссть... держу тебя... держу...

— Акцио... Акцио палочка...

Ничего не вышло, и Гарри нужны были обе руки, чтобы отталкивать змею, обвивавшую его кольцами, выжимавшую воздух из лёгких, вдавившую окаянт в грудь. Тот, ледяной и живой, бился рядом с его сердцем, и сознание залил холодный белый свет, мысли исчезли, собственного дыхания не слышно, чьи-то шаги вдалеке, всё поплыло...

Металлическое сердце било по груди, и Гарри летел, летел, радостно, победоносно, без метлы и тестраля...

Он вдруг очнулся в кисло пахнущей темноте; Нагини его отпустила. Он с трудом поднялся и в освещённом дверном проёме увидел силуэт змеи: та нанесла удар, а Гермиона с криком отпрянула. Её заклятие, срикошетив, вдребезги разнесло занавешенное окно. Оттуда хлынул морозный воздух. Гарри метнулся в сторону, спасаясь от осколков, и поскользнулся на каком-то длинном карандаше — на своей же волшебной палочке...