Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Надеюсь, мы не будем делать глупости, – постановила она. – Малфой Малфоем, но у нас более серьезные задачи. Меня больше настораживает, что так много чего запрещено. Весь список из кабинета Филча продублировали, – сказала, возвращаясь к письму, Гермиона. – Раньше в этих письмах такого не было.

И чуть позже Гарри, невзирая на, что ему и так все пересказали, все‑таки, вопреки привычке, прочитал послание из «Хогвартса» полностью, а не только список новых учебников. Хотя подпись профессора МакГонагол осталась все та же, оно действительно изменилось по сути, а не только по длине. Как будто бумагу напичкали предупреждениями и предположениями вроде того, что нет большего греха, чем взорвать в коридоре пару бомб–вонючек. Все это здорово напоминало стиль Долорес Амбридж, которая в бытность свою директором закрывала глаза на серьезную опасность, сосредотачивая карательные меры вокруг тех, кто позволял себе просто не согласиться с ней, или отступить от принятых правил. И, если Гарри еще сомневался, то после письма окончательно утвердился в решении, что находиться в «Хогвартсе» в этом году – его основная обязанность.

Взрослые члены семьи Уизли спокойно восприняли новость о назначении нового директора.

— Мне кажется, работа советника не слишком ему нравилась, и Скримжер это понял, – предположил мистер Уизли. – Не очень хорошо, конечно, что выбрали именно его. Насколько я знаю Фаджа, он старается улавливать общие настроения и подыгрывать им. Но он твердо держится линии Министерства.

— Иными словами, он будет пытаться для всего получать инструкции, – перевела Гермиона.

Родители Рона не видели в этом большой беды. Миссис Уизли и вовсе была убеждена, что это даже хорошо. Отец Рона, впрочем, понял опасения Гермионы куда лучше.

— Не волнуйтесь, ребята, – сказал он. – Как ни трудно говорить об этом, особенно после того, как мы потеряли Дамблдора, однако директор – это еще не все. В «Хогвартсе» остаются ваши старые учителя, там сложились свои традиции, и на все это Фадж не сможет слишком сильно повлиять. Да он, я думаю, и не захочет. Не уверен, что он будет так уж стремиться оставить свой след в истории школы. Ведь реформы требуют того, чтобы преодолевать недовольство, доказывая их необходимость, а Фадж превыше всего ценит покой.

«Потому что ему все равно», – угрюмо подумал Гарри.

Однако он не стал обсуждать это даже с друзьями. Ему не хотелось, чтобы его разубеждали и утешали. В самом ощущении недовольства была какая‑то необъяснимая ценность, сознание своей правоты, которое питало его дух. И все‑таки нашелся один собеседник, который решился объяснить ему, что он не прав.

… – Пойми, Гарри, – увещевательно заговорил с ним Дамблдор, – сейчас трудное время, именно поэтому так важно не ожесточиться.

— Я понимаю, почему Вы так говорите, – кивнул Гарри. – Только я уже не настолько верю в то, во что верили Вы, директор. Я уже не тот, что раньше.

— Да, ты изменился, – согласился Дамблдор. – Ты уже не тот одиннадцатилетний мальчик, который боялся, что его не примут в «Хогвартс». Ты стал взрослее, сильнее и умнее.

— Хорошо бы я сам так считал, – пробубнил Гарри. – А тому одиннадцатилетнему мальчику я сейчас даже завидую. Да, с тех пор я многому научился, но, кажется, и утратил что‑то – кое‑что важное.

— Что именно? – с нажимом уточнил Дамблдор.

Гарри понятия не имел, что, но ответ вдруг пришел сам собой.

— Ощущение чуда, – вздохнул он. – Странно, да? Казалось бы, школа магии – это как раз то место, где сам воздух пропитан верой в чудеса.

— Эта вера живет в тебе, – кивнул Дамблдор. Его контуры, блестящие серебром, начинали таять; Гарри хотелось протянуть руку, удержать, но он, как однажды наяву, не мог пошевелиться. – Скоро она пробудится в твоей душе снова, и станет куда сильнее, чем раньше…

Больше Гарри ничего не помнил из своего сна, однако после него в душе парня долго не угасало волнение. Ведь он вдруг понял, как сильно рассчитывает, что именно то, что обещал во сне Дамблдор, и произойдет с ним, когда он вновь окажется в «Хогвартсе». При этом он все еще никак не мог представить «Хогвартс» без Дамблдора.

Каникулы тем временем продолжались и были отмечены новым событием. Билл и Флер, вернувшись из путешествия, нанесли визит, и миссис Уизли долго ахала, поражаясь тому, как они загорели. Произошло это в тот самый день, когда прислали результаты СОВ Джинни, которые вполне устроили ее родителей.

На Джинни появление Флер произвело обычное действие, и она воспользовалась первой же возможностью, чтобы поскорее избавиться от ее общества.

— Пойду, покормлю цыплят, – заявила она и умчалась в сад.

Оставшиеся принялись рассматривать колдографии, привезенные молодоженами, и миссис Уизли хватилась дочери только тогда, когда настало время садиться за стол.

— Она же должна была достать ложки и все необходимое, – удивилась хозяйка дома.

Гермиона скептически поджала губы. Она отлично понимала, что Джинни, невзирая на искреннюю любовь к старшему брату, не имеет ни малейшего желания прислуживать Флер.

— Давайте, я вам помогу, – предложила она.