Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Не волнуйся, — сказал Рон, прилагая все силы, чтобы не расхохотаться, — мама вылечит, она прекрасно справляется с мелкими травмами...

— Ладно, ладно, сейчас это не важно! — нетерпеливо перебила Гермиона. — Гарри, ой, Гарри...

Она вновь опустилась на край его кровати.

— После министерства мы думали... конечно, тебе говорить не хотели, но... Люциус Малфой обмолвился, что пророчество про тебя и Вольдеморта, мы и подумали что-то подобное... Гарри, Гарри... — Она долго смотрела на него, а потом прошептала: — Тебе страшно?

— Не так, как раньше, — ответил он. — Когда только услышал, то да... а сейчас такое впечатление, будто я всегда знал, что в конце мне предстоит с ним сразиться...

— Когда Думбльдор собрался тебя провожать, мы решили, он хочет рассказать о пророчестве или, может, показать что-то, — с энтузиазмом сообщил Рон. — И, в общем-то, оказались правы, да? Он бы не стал давать тебе уроки, если б считал, что ты уже покойник, не захотел бы тратить время... Значит, ему кажется, что у тебя есть шанс!

— Верно, — произнесла Гермиона. — Интересно, чему он будет тебя учить? Наверное, высшей защитной магии... самым сильным контрзаклятиям... антипорче...

Гарри почти не слушал. По его телу разлилось тепло, и совсем не от солнца; тугой узел в груди потихоньку развязывался. Он знал, что Рон и Гермиона напуганы много больше, чем хотят показать, но они всё равно оставались рядом и пытались ободрить, а не шарахались, как от зачумлённого или сумасшедшего. И это дорогого стоило.

— ...а главное, ускользающим увёрткам, — закончила Гермиона. — Теперь ты знаешь хотя бы один предмет на этот год — то есть на один предмет больше, чем мы с Роном. И когда же придут результаты экзаменов?

— Наверное, скоро, месяц уже прошёл, — сказал Рон.

— Подождите-ка. — Гарри внезапно вспомнил ещё кое-что из вчерашнего разговора с директором школы. — Кажется, Думбльдор говорил, что результаты придут сегодня!

— Сегодня? — взвизгнула Гермиона. — Сегодня? Но почему ты... мамочки... надо было сказать...

Она вскочила.

— Пойду посмотрю, не было ли почты...

Через десять минут Гарри, одетый и с пустым подносом, спустился и увидел за кухонным столом Гермиону. Она была страшно взволнована и едва не подпрыгивала, половиной лица напоминая панду. Миссис Уизли старалась уменьшить это сходство.

— Не поддаётся, — озабоченно бормотала она, стоя над Гермионой с волшебной палочкой и справочником «В помощь знахарю», открытым на разделе «Синяки, порезы и ссадины». — Раньше всегда помогало. Ничего не понимаю...

— Фреду с Джорджем кажется, что это смешно, когда синяк не сходит, — сказала Джинни.

— Но он обязан сойти! — воскликнула Гермиона. — Не могу же я так остаться!

— Не останешься, милая, не волнуйся, мы найдём противоядие, — успокаивала миссис Уизли.

— Бьилль гассказывал, какие они смьешные, ваши Фгед с Джогджем! — Флёр безмятежно улыбнулась.

— Прямо животик надорвёшь, — огрызнулась Гермиона, вскочила и принялась ходить кругами, заламывая руки.

— Миссис Уизли, вы точно-точно уверены, что утром сов не было?

— Да, моя хорошая, я бы заметила, — терпеливо ответила миссис Уизли. — Хотя сейчас только девять, и впереди ещё много времени...

— Я знаю, что завалила древние руны, — горячечно бормотала Гермиона, — одно слово совершенно точно перевела неправильно. И по защите от сил зла, по практике, тоже ничего хорошего. А про превращения я сначала думала, что всё нормально, а теперь...

— Гермиона, заткнись, а? Ты тут не одна волнуешься! — рявкнул Рон. — Небось получила десять «великолепно»...

— Молчи, молчи, молчи! — Гермиона истерично замахала руками. — Я знаю, я всё завалила!

— А что бывает, если провалишься? — спросил Гарри у присутствующих в целом, но ответила снова Гермиона:

— Придётся обсуждать своё будущее с куратором колледжа, я спрашивала у профессора Макгонаголл в конце года.

У Гарри подвело живот, и он пожалел, что столько съел за завтраком.

— В «Бэльстэке», — сочла нужным заметить Флёр, — всё по-дгугому. По-моему, лучше. У нас экзамьены после шести льет, а не пяти, и потом...

Её слова потонули в диком крике. Гермиона показывала на кухонное окно. В небе отчётливо чернели три точки, которые с каждым мгновением становились всё больше.

— Это совы, — прохрипел Рон, подскакивая к Гермионе.

— Их три. — Гарри кинулся к ним.

— По одной на каждого, — в панике прошептала Гермиона. — Ой мамочки... ой мамочки... ой мамочки...

Она крепко схватила Гарри и Рона за локти.

Совы, красивые неясыти, приблизились к «Гнезду», спустились ниже и полетели над дорожкой к дому. Стало видно, что каждая несёт в клюве большой конверт.

— Ой мамочки! — снова взвизгнула Гермиона.

Миссис Уизли отстранила ребят и открыла окно. Совы, первая, вторая, третья, влетели в кухню, стройной шеренгой расселись на столе и подняли правые лапки.

Гарри подошёл. Конверт, адресованный ему, был у средней совы, и Гарри стал его отвязывать трясущимися пальцами. Слева Рон тоже пытался отцепить письмо; Гермиону справа колотило так сильно, что из-за этого дрожала вся сова.