Генерал террора

Входят несколько человек. Они направляют револьверы и карабины на нас. Впереди военный, похожий на корсиканского бандита: чёрная борода, сверкающие чёрные глаза и два огромных маузера в руках. Тут же в комнате «вестовой». Это он предал нас, мелькает у меня в голове, но в то же мгновение я в толпе узнаю Ивана Петровича. Новицкий сидит с невозмутимым лицом. Со стороны кухни тоже появляются люди. Обе группы так неподвижны, что кажется, что они восковые.

Первые слова произносит Борис Викторович:

   — Чисто сделано... Разрешите продолжать завтрак?

Красноармейцы с красными звёздами на рукавах выстраиваются вдоль стены. Несколько человек садятся за стол. Один небольшого роста, с русою бородой, в шлеме, располагается на диване рядом с Александром Аркадьевичем.

   — Да, чисто сделано... — повторяет он. — Не удивительно: работали над этим полтора года...

   — Как жалко, что я не успел побриться, — говорит Борис Викторович.

   — Ничего. Вы побреетесь в Москве, Борис Викторович... — замечает человек в чёрной рубашке и с круглым спокойным лицом. У него уверенный голос и мягкие жесты.

   — Вы знаете моё имя и отчество? — удивляется Борис Викторович.

   — Помилуйте, кто же не знает их! — любезно отвечает он и предлагает нам пива.

Человек с русою бородою переходит с дивана за стол.

Он садится от меня справа. У него умное и подвижное лицо.

Я говорю:

   — Нас было пятеро. Теперь нас трое. Нет Андрея Павловича и Фомичёва.

   — Понятно, — говорит Борис Викторович.

   — Значит... все предали нас?

   — Конечно.

   — Не может этого быть...

Но я должна верить Пиляру. Он один из начальников ГПУ. Все... Андрей Павлович... Фомичёв... Шешеня. А Сергей? Сергей, наверное, уже расстрелян...

   — Им много заплатят? — вежливо осведомляется Александр Аркадьевич.

   — Андрей Павлович никогда не работал против нас. Он убеждённый коммунист. А другие... У других есть грехи...

Входит Новицкий и снова садится за стол.

   — Вот один из ваших «товарищей»... — иронически замечает Пиляр, обращаясь ко мне.

   — Да... И он даже обещал мне сбрить свою бороду...

   — Он не сбреет её, — говорит Пиляр. «Друг Сергея» — Новицкий не кто иной, как Пузицкий, его ближайший помощник.

   — Кажется, вы недавно написали повесть «Конь Вороной»? А раньше «Конь Бледный»? — спрашивает Бориса Викторовича Пиляр.

   — Целая конюшня. Не так ли?

   — А теперь, — смеётся Пиляр, — вы напишете ещё одну повесть — «Конь последний».

   — Лично мне всё равно. Но мне жалко их...

Александр Аркадьевич протестует. Пиляр опускает глаза и говорит почти мягко:

   — Не будем говорить об этом...