Генезис

– Отлично, – вставая и беря фуражку со стола, сказал полковник. – Идем, покажешь, что в воздухе умеешь.

– Охохонюшки-хо-хо.

* * *

Эти два дня в полку у летунов пролетели мигом. Мои продукты были в столовую отправлены, все равно испортятся, а перед отправкой повара свежих выдали, на неделю хватит. А когда меня сегодня повезли в город на станцию, я сбегал и вещмешок свой забрал. В общем, меня в купе заселили, тут ехала семья, до Ростова. Вот капитан Смолин, тот самый, на чьем истребителе я немцев сшибал, очень просил за мной присмотреть, помогая убирать вещи на багажную полку. А соседей было пятеро, я шестой. Они с тремя детьми ехали.

А вообще в полку я поднимался в небо шесть раз, ведя учебные бои.

В том-то и дело – меня решили испытать. Посадили в «ишачок» с заблокированным вооружением, против меня Смолин выступил, мы поднялись в небо, в стороне звено охраны барражировало, ну и провели ученый бой. Все командиры, что с земли наблюдали за нами, Смолин был согласен с их мнением, были убеждены, что действовал я в первые минуты очень неуверенно и явно неумело. Тот трижды выходил ко мне в хвост. Однако за сорок минут, что мы в воздухе гудели моторами, я освоился и, пользуясь силой, и тем, что выдерживаю высокие нагрузки, стал крутить фигуры пилотажа, подсмотрев их у Смолина, дважды сам заходя капитану в хвост. Сбросить меня он так и не смог. Это их заинтересовало, и вечером еще один учебный бой устроили. Сам комдив против меня. А он сильный летчик, многому меня в пилотаже научил. Я еще больше опыта набрался. А на следующий день четыре вылета, причем во время третьего я засек высотный разведчик, куда рванули три «мига» черноморцев. Сбить не сбили, но прогнать смогли.

В общем, хорошо время провел, мне эти полеты как награда от комдива была. Однако он на этом не остановился, написал наградной лист на меня; на построении полка торжественно орденом Красной Звезды наградили и наградное удостоверение выдали. А вообще отличные ребята, и обещание выполнили, сотрудников НКВД не было. Хотя с особистом дивизии я общался, но это другое дело. Того ракетчик интересовал. Ответил, что на дно отправил, мол, концы в воду. Так что доказательств нет. А так шла война, по радио только об этом и говорили. Сейчас же меня Смолин отвез на вокзал, на аэродроме многие провожали, и устроил в купе. Орден у меня на рубахе закреплен был, не поймут, если носить не буду. А единственный документ у меня – это наградные корочки к ордену, и два экземпляра газеты с моим фото, где командующий награждает. На заднем фоне истребители стояли в линеечку. Это фотограф попросил так встать для памятного снимка. Газета свежая, армейская, еще пачкает пальцы краской. Сегодня вышла, но я успел отхватить себе. Наконец мы простились, поезд уже трогался, так что капитан спрыгнул на перрон, и, выглядывая из проема тамбура, я махал ему рукой, и только концы пионерского галстука развевались. Хороший мужик капитан. Наконец проводница закрыла дверь, и я вернулся в купе.

Полка моя верхняя, вещи на месте, так что, получив белье, сырое еще, я расстелил его, снял обувь и, устроившись на полке, задумался. Внизу детишки играли, старшая дочка у соседей моих лет была, но особо они не мешали. Орден видели, видно, что любопытно, но вопросы пока не задавали. Размышлял я о сложившейся ситуации. Сожалел ли я, что вышел в свет? Однозначно нет. Тем более статус орденоносца мне еще может пригодиться. Да и статья в газете о моем подвиге, там так и написано, тоже выложена отлично. Комсомольцы полка предлагали принять меня в комсомол ранее срока, но идея не нашла поддержку, мне двенадцать с половиной. Рано. А вот потом можно без испытания, уже заслужил.

Колеса стучали по стыкам рельсов, вагон покачивался, убаюкивая, но спать особо не хотелось. Я и так отлично за ночь выспался. Есть тоже не хотелось, девчата в столовой летной части закормили перед отправкой. Вот единственное, что мне не нравилось, было отправлено письмо в Москву на имя Некрасовых, телефонограммой, чтобы встречали блудного родственника. Но главное, Некрасов Юрий тут существовал. Это мое прошлое, полковник это подтвердил, вспомнив ту историю с генералом, прочитанную в газетах.