Генрих VIII. Жизнь королевского двора

Из-за трудностей, связанных с проездом по дорогам, особенно в Лондоне, где улицы были узкими и тесными, король предпочитал путешествовать по Темзе, главной транспортной артерии столицы, рядом с которой располагались многие его дворцы. Генрих владел несколькими парадными лодками, за которыми следил хранитель королевских барок, имелась при дворе и особая служба Королевской барки, которой подчинялись королевские лодочники. Лодки Генриха были великолепными и богато украшенными: в 1530 году придворный художник Винченцо Вольпе получил 15 фунтов стерлингов (4500 на наши деньги) за роспись новой королевской лодки. Эти суда отличались большими размерами: лодка Екатерины Арагонской была двадцативесельной. Главная лодка Генриха называлась «Лев». В большинстве прибрежных дворцов для судов короля были устроены доки и лодочные сараи; Уайтхолльский док был сооружен в 1540 году⁶⁸.

Генрих нередко устраивал увеселительные прогулки по реке, на которой обитали тысячи лебедей. Одна из них состоялась в 1539 году: король отправился в Уайтхолл и Ламбет под звуки барабанов и флейт и после вечерни целый час ходил по реке вверх и вниз.

Представители знати, имевшие дома в городе, тоже содержали лодки и лодочников; другим приходилось нанимать лодки либо платить лондонским перевозчикам за переправу через реку, полную судов, или плавание вдоль нее⁶⁹. Стоимость проезда начиналась с 1 пенса (1,25 фунта стерлингов), но поездка из Гринвича в Сити обходилась в 12 пенсов (15,2 фунта стерлингов)⁷⁰.

Генрих не любил без крайней надобности нарушать привычный распорядок, а потому нередко переезжал в другой дом втайне и ненадолго, взяв с собой лишь нескольких приближенных и слуг. Эту небольшую свиту называли «верховым двором», в противоположность «постоянному двору»⁷¹. Так, например, в 1518 году Генрих частным образом встретился с кардиналом Уолси в Гринвиче. Секретарь короля Ричард Пейс сообщил кардиналу, что король «желает, чтобы ваша милость распорядились о заготовке провизии, дабы он мог поужинать с вами, так как отправится отсюда тайно, с малым числом своих людей, и с ним не будет никого, кто позаботился бы о снабжении его пищей»⁷².

Генрих VIII был человеком брезгливым и весьма привередливым в отношении чистоты. Он вел постоянную борьбу с грязью, пылью и запахами, неизбежными в тех случаях, когда множество людей сосредоточено в одном месте. Эразм был шокирован тем, насколько грязны английские дома. Есть и свидетельства того, что многие из приезжавших ко двору имели отвратительные привычки. Мужчины обычно мочились на стены и в очаги. Нередко издавались указы, в которых выражалось неодобрение по поводу грязной посуды, пивных кружек и объедков, валявшихся внутри дворцов и во дворах; посетителям королевских апартаментов постоянно приходилось напоминать, чтобы они «не вытирали руки об занавески и гобелены короля, отчего те могут пострадать» и не ставили грязные тарелки «на постель короля, дабы не испортить дорогие покрывала»⁷³.

Генрих и его современники знали о связи между грязью и болезнями и опасались последствий неопрятности, хотя никто не имел понятия о существовании микробов. Считалось, что инфекции передаются через плохой воздух или дурные запахи. Чистота воспринималась как добродетель, но достичь ее или привить людям стремление к ней было чрезвычайно трудно. Генрих VIII издавал многочисленные распоряжения относительно строгого соблюдения правил гигиены в королевских резиденциях, но они не всегда выполнялись, – вероятно, придворные и слуги короля не разделяли его отношения к этому.

Хранители личных покоев были обязаны содержать королевские апартаменты свободными «от любой грязи», не могли перепоручать свои обязанности «людям подлого состояния»⁷⁴ и должны были подниматься в шесть утра, чтобы убрать комнаты короля к восьми, когда он встанет. Пажам, спавшим в сторожевой палате, полагалось вставать в семь и помогать наводить последний лоск⁷⁵.

Большая уборка производилась только тогда, когда дома пустовали. Стоило двору покинуть какой-нибудь из них, как оставшиеся в нем слуги, под наблюдением смотрителя и Управления работ, начинали мести комнаты, выносить запачканную тростниковую подстилку и «вытирать пыль во всех помещениях»⁷⁶. С деревянных стенных панелей и даже с потолков также сметали пыль, после чего их мыли⁷⁷. В 1540-х годах три работника постоянно поддерживали чистоту в огромном дворце Уайтхолл во время отсутствия Генриха⁷⁸.

Очевидно, некоторые придворные непочтительно относились к домам короля и его собственности, так как Управление работ то и дело занималось ремонтом или заменой окон, очагов, крыш, полов и замков, а также их перекрашиванием.