Гибель Синего Орла

Уходим все дальше и дальше, исследуя новый берег Западной тундры. Теперь я могу объяснить противоречия прежних своих наблюдений: происхождение морской трясины близ Чукочьего мыса, появление морской нерпы в большом тундровом озере и свою находку — корабельную доску — в погребенном плавнике в пяти километрах от берега океана.

Восточно-Сибирское море в течение последних тысячелетий мелело. Побережье Западной тундры медленно осушалось. Вода отступала, и там, где море долго задерживалось на одном уровне, оставались на суше валы плавника. Широкая полоса мелководий образовалась у берегов континента.

Северные ветры, часто дующие летом, пригоняли океанскую воду. Уровень моря на мелководьях повышался, и вода заливала береговую отмель шириной двести — триста метров. А когда северный ветер утихал, вода вновь освобождала отмель, оставляя по берегам морские трясины.

Сильная буря, случившаяся в прежние годы, по-видимому, резко повысила уровень моря на мелководьях; морская вода, затопив прибрежную тундру на пять километров, выбросила обломок разбитой американской шхуны к древнему валу погребенного плавника.

Ночью во время урагана океан, по нашим расчетам, залил тундру на двадцать — тридцать километров.

Бродим с Пинэтауном у берега океана; нет и признака людей и оленей. Лишь весло от чукотской байдарки свидетельствует о ночной трагедии. Нужно возвращаться к вельботу и немедленно выходить в море — искать следы катастрофы.

Близкий выстрел гремит неожиданно и резко. Стреляют там, где на озере стоит вельбот. Мой карабин остался на «Витязе». Неужели Нанге грозит опасность и она попала в беду?

Бежим к озеру, на ходу перезаряжая ружья боевыми патронами. С вершины увала как на ладони видна маленькая бухта, вельбот, причаленный у берега. Нашей путешественницы на вельботе нет. Она стоит с карабином в руках около торфяного мыса.

— Нанга! Нанга! — кричит Пинэтаун. — Зачем стреляла?

Девушка оборачивается и указывает карабином в сторону озера. Ветерок гонит к подножию торфяного мыса большую белую птицу с распущенными крыльями на темной воде.

Лебедь! Пуля пронзила навылет грудь птицы.

— Как — убила лебедя? — спросил юноша по-чукотски.

Взмахнув смуглой ладонью, Нанга отвечает на гортанном, воркующем языке.

— Ну и черноволосенькая, ловко сбила! — удивляется Пинэтаун. — В лет стреляла с вельбота.

— А ты язык ее понимаешь?

— Маленько: одни слова, как юкагир сказку говорит, другие совсем чужие.

— Странно…

Юкагирские сказки сохранили древние обороты местной речи. На каком языке говорит Нанга?

Прихватив лебедя, отправляемся к вельботу, оставляя на илистой отмели тропу в три следа. Нанга выступает впереди, повесив карабин на шею, как автомат.

Удивительная перемена произошла с девушкой. Смуглое личико ее оживилось, глаза поблескивают охотничьим задором, она выпрямилась, точно тростинка.

По-видимому, Нанга хорошо владеет нарезным оружием и любит охоту. Выходит, она не такая уж дикарка.

Глава 8. ПЛЕННИКИ ОКЕАНА

С востока подул слабый ветер. Вытаскиваем якорь и поднимаем паруса. Нанга помогает Пинэтауну тянуть фалы. С карабином она не расстается и кладет его рядом с собой.

Туман над морем рассеивается, образуя ватные кучевые облака. Они плывут, как лебеди, в голубом просторе. Направляем вельбот к месту, где, по расчетам Пинэтауна, ночью стояли яранги ближнего стана пастухов.

Льдины на берегу, причудливо расколотые волнами, скрываются за горизонтом. Плывем над затопленной тундрой, словно в открытом океане. Ночью «Витязь» бежал здесь, гонимый ураганом, — теперь за бортом плещет спокойное море. Часто встречаем стволы, плывущие по течению. А спустя час Пинэтаун вылавливает пустую бочку из-под соленой рыбы, принадлежавшую пастухам.

Внимательно оглядываем морские просторы и неожиданно замечаем на горизонте синеватую струйку дыма. Вскоре у основания этой струйки обозначается темная полоска.

— Да что же это такое, плот?

«Витязь», накренившись, быстро идет в направлении дымового сигнала. Наконец в морской бинокль удается разглядеть маленький островок, будто приподнятый над водой.

Островок быстро вырастает. Среди моря возвышается бревенчатый плот с крошечными фигурками людей. Люди жгут дымовой костер и, столпившись на краю помоста у шеста с красным флагом, рассматривают паруса «Витязя».

Настил сделан из плавника и покоится на высоких бревенчатых треножниках. Гора вещей прикрыта замшевыми пологами от яранг. Люди, закутанные в зимние меховые одежды, держат на руках ребятишек в чукотских меховых комбинезонах. Издали бревенчатый помост напоминает плот мореходов, потерпевших крушение.

Нанга притаилась за мачтой и тревожно всматривается в лица обитателей помоста, словно боится увидеть кого-то среди людей, спасшихся от урагана.

На край бревенчатого настила выбегает девушка в меховом комбинезоне.

— Пинэтаун, Пинэтаун! — зовет она, и голосок ее звенит от волнения.

— Геутваль, сестренка! Жива? — кричит по-чукотски Пинэтаун, не скрывая радости.