Глаза химеры

— А ну стой, мерзавка! Я это так не оставлю! Эрл! — На зов откуда-то из-под навеса выступил здоровенный негр. — Я требую взаимозачета за публичное унижение! Пусть все, кто находится здесь, будут свидетелями. Пусть смотритель следит за законностью.

Движение приостановилось. Сразу же образовалась толпа зевак, окружившая их плотным кольцом. О нет, подумал Лютер. Как же они любят подобные зрелища. Хлебом не корми, дай только на бой посмотреть. Вперед выступил смотритель; на груди рубиновыми линиями блеснул пентакль, а на плече — нашивка: черный перевернутый крест в красном круге. Он скользнул холодным взглядом по малиновому коротышке и Авроре. На Лютера и остальных он даже не обратил внимания. Похоже, еще не знает. Повезло. Им мгновенно сообщают о таких вещах, дают биометрические координаты для идентификации.

— На каких условиях поединок?

— Насмерть! — выпалил коротышка. — Один на один.

— Вы принимаете вызов? — спросил смотритель у Авроры. Ты побледнела, как мел.

— Да, — пролепетала она. Отказаться значило признать свою ущербность и мгновенно превратиться в собственность противника. Отказ в Пентаклуме считался позорной слабостью.

— От каждого по рабу? Прекрасно. Разъясняю, что истец в случае поражения штрафуется на десять гранул в пользу Церкви, в случае победы считается зачтенным, — говорил смотритель. — Ответчик в случае победы остается при своих, в случае поражения штрафуется на десять гранул истцу и десять — в пользу Церкви. Кто-нибудь желает сделать ставки? — обратился он к толпе.

По рукам пробежало несколько гранул, и возня прекратилась.

— Итак, поединок, один на один. Готовность минута.

Вперед, потирая огромные ручищи, выступил негр. В одной пятерне блестел армейский нож с зазубринами на лезвии.

— Давай девчонка, отправляй своего однорукого инвалида в круг, моему Эрлу охота размяться! — коротышка кровожадно расхохотался.

Лютер поджал губы и готов был уже идти, как кто-то удержал его за локоть. Отодвинув его, вперед выступил Микка. Улыбка на лице коротышки мгновенно увяла.

— Она… Это нечестно! — завизжал он.

— Все в пределах закона, — парировал смотритель.

Аврора показала обидчику средний палец. Микка встал напротив негра, и публика одобрительно загудела: такие крупные парни сходились в поединке довольно редко. Народу прибавилось.

Черный человек пошел в атаку без предупреждения. Но Микку было сложно застать врасплох: он ловко ушел в сторону. Сталь кинжала кромсала воздух, пытаясь добраться до плоти, и всякий раз тщетно. Негр зарычал и попёр на Микку, словно бык на красную тряпку. Повар перехватил его руку и двинул другой прямо в живот. Негр боднул противника по лицу и Микка, потеряв равновесие, упал. Негр замахнулся и готов был обрушить вниз жало лезвия, но Микка ударил его по ногам и тот пошатнулся. Лютер смотрел на все это с замершим сердцем. Их судьба зависела сейчас от силы и ловкости здоровяка Микки. Где-то над ухом причитал Норн, здесь же стояла Аврора; прикрыв ладошкой рот, она стеклянными глазами наблюдала за происходящим.

Схватка становилась все более ожесточенной. Что происходило потом, Лютер помнил смутно. Кажется, кто-то промахнулся. Рано или поздно это должно было случиться. Но все это вдруг стало неважно, потому что толпа набухла, вспучилась и прорвалась в круг, словно река, сломавшая плотину. Какое-то внутреннее давление заставляло людей вначале топтаться, затем шагать и напоследок бежать вприпрыжку, опасаясь быть погребенными под новыми и новыми рядами напирающих сзади людей. За сотнями голов у перекрестка слышались крики, шум, внезапно прогремел взрыв, и сигнальная ракета взлетела ввысь. Толпа будто ждала специального сигнала к забегу: прежде трусившие рысцой, горожане рванулись со всех ног. Коротышку, негра и смотрителя быстро подхватило потоком, завертело и погребло под собой. Микка, усердно работая локтями, смог вырваться, и теперь тяжело топал вместе с Лютером и компанией, которые мчались прочь от опасного места во главе колонны.

Поток нес их по проспекту; люди отступали к стенам, запрыгивали на машины. Многие спотыкались, падали, но толпа безжалостно сминала их. Один мужчина сломал руку и кричал от боли, но никто не обращал на него внимание. Несколько человек пробежало по спине другой полной женщины, распластавшейся на асфальте. Пакеты и сумки падали на дорогу, их содержимое вываливалось, разбивалось или сминалось в лепешку под чьей-то ногой. Бегущие толкались, рвали одежду, пытаясь обогнать общую массу. Смотрители на обочине бесстрастно наблюдали за происходящим.