Читаем Глаза Сфинкса полностью

Второе доказательство строительной инициативы Хеопса-Хуфу — это надпись в одной «из разгрузочных камер» над усыпальницей царя. Постойте! Разве выше я не утверждал, что в Великой пирамиде не было никаких надписей? История эта — детектив с мошенником в качестве главного героя, а рассказал ее не Шерлок Холмс, а Захария Ситчин, специалист по древневосточным языкам.

29 декабря 1835 г. в Египет прибыл некто Говард Виз, британской гвардии полковник. С одной стороны, Виз был внуком герцога Стаффордского, личностью пунктуальной и дисциплинированной, педантом, а с другой — «белой вороной» в семье, человеком, весьма непохожим на остальных чопорных светских львов. Дело в том, что Виз был помешан на загадках пирамид и долгое время бился над их разгадкой совместно с итальянским капитаном Джованни Батистой Кавильо (1770–1845), который уже долго работал в Гизе. Но через несколько месяцев они рассорились, и 13 февраля 1937 г., после окончательного разрыва, Виз, как англичанин, владевший лицензией на раскопки, выгнал итальянца с места поисков.

За 72 года до Говарда Виза британский дипломат Натаниэл Дэвисон (ум. в 1783 г.) обнаружил в конце большой галереи дыру в потолке, куда и проник 8 июля 1765 г. Тогда Дэвисону удалось добраться до нижней из так называемых «разгрузочных камер», которые располагаются над царской усыпальницей. Конечно, Говард Виз знал об этой «камере Дэвисона», поскольку отметил в дневнике, что «предполагает наличие еще одного склепа, который скрыт над камерой Дэвисона». Виз хотел славы во что бы то ни стало, его имя должно было остаться в истории, ему необходимо было утвердиться в глазах собственной семьи. 27 января 1837 г. он доверил своему дневнику, что должен открыть кое-что, прежде чем возвратится в Англию. Виз и главный инженер Джон С. Перринг добыли порох и пробили над «камерой Дэвисона» дыру в стене пирамиды. 30 марта, 27 апреля, 6 мая и 27 мая 1837 г. Виз и Перринг в самом деле открыли четыре новые пустоты над «камерой Дэвисона», которые были названы именами Веллингтона, Нельсона, Арбута и Кемпбелла. В двух верхний камерах Виз нашел в монолитах несколько картушей, которые были, очевидно, раскрашены красной краской с помощью кисти. По опыту работы в каменоломнях в горах Вади-Магара было известно, что начальники строительства часто помечали отдельные монолиты краской, чтобы они занимали в транспортной неразберихе нужные места. Одна из таких меток содержала имя фараона Ch-u-f-u. Неопровержимое доказательство, что надписанный монолит принадлежит пирамиде Хуфу/Хеопса! Сенсационное сообщение облетело мир. Это сделал Говард Виз. Среди более чем двух миллионов обработанных блоков для пирамиды Хеопса нужно было сразу найти именно картуш «Хеопса»! Но тогда это никого не насторожило. В 13 главе своей книги «Ступени к Космосу» [5], а также в двух дополнительных статьях в журнале «Ancient Skies» [6, 7] американский востоковед Захария Ситчин разоблачил Говарда Виза как мошенника. Его обвинения против Говарда Виза — образец остроумной криминологической экспертизы. В свете этого возникает вопрос, почему египтологи до сих пор приписывают пирамиду Хеопсу?

На основе дат, высказываний и дневниковых записей, но главным образом из-за орфографической ошибки, которую допустил фальсификатор, Захария Ситчин разоблачает дуэт Виз — Перринг. Сразу после открытия картуша «Ch-u-f-u» специалисты высказывали сомнение, однако их голоса были заглушены ликующим криком противников. Уже в 1837 г. египтолог Самюэль Бирх, специалист по иероглифике, высказал предположение: «…Он [картуш. — З.Д.] не читается разборчиво, так как написан семииератическими или линейными иерографическими знаками». И несколько ниже: «Значение… нельзя объяснить достаточно точно… очень тяжело понять…» [5].

Что же повергло в сомнения и запутало специалиста по иероглифам Самюэля Бирха? Дело в том, что найденная надпись была выполнена знаками, которых во времена Хеопса еще не было. За столетия в Древнем Египте из рисунчатого иероглифического шрифта развилось иератическое письмо — но это произошло через много лет после Хеопса. Даже Рихард Лепсиус, мнимый первооткрыватель лабиринта, удивился, увидев написанные кистью и красной краской знаки, так как они слишком походили на иератическое письмо.

Как эта надпись попала в пирамиду Хеопса? Кто-то побывал там столетия спустя после строительства и нанес картуши на монолиты? Исключено, «разгрузочные камеры» были абсолютно недоступны, так что Визу даже пришлось применять взрывчатое вещество.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.
Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

В начале 1920-х годов перед специалистами IV (разведывательного) управления Штаба РККА была поставлена задача "провести обширное исследование, охватывающее деятельность агентуры всех важнейших государств, принимавших участие в мировой войне".Результатом реализации столь глобального замысла стали подготовленные К.К. Звонаревым (настоящая фамилия Звайгзне К.К.) два тома капитального исследования: том 1 — об агентурной разведке царской России и том II — об агентурной разведке Германии, которые вышли из печати в 1929-31 гг. под грифом "Для служебных целей", издание IV управления штаба Раб. — Кр. Кр. АрмииВторая книга посвящена истории германской агентурной разведки. Приводятся малоизвестные факты о личном участии в агентурной разведке германского императора Вильгельма II. Кроме того, автором рассмотрены и обобщены заложенные еще во времена Бисмарка и Штибера характерные особенности подбора, изучения, проверки, вербовки, маскировки, подготовки, инструктирования, оплаты и использования немецких агентов, что способствовало формированию характерного почерка германской разведки. Уделено внимание традиционной разведывательной роли как германских подданных в соседних странах, так и германских промышленных, торговых и финансовых предприятий за границей.

Константин Кириллович Звонарев

Детективы / Военное дело / История / Спецслужбы / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное