Глаза ворона

   - Где ты потерял свою честь, Эрэ? - он не знает, понимают ли дети, что имя Эрэ означает "честь" на тан, но, по крайней мере, все они пялятся на него круглыми глазами. - Ты просто напыщенный, трусливый дурак! Ты похож на отца - убийцу за деньги, вора, травящего собаками... Удар Симурга сбивает его на землю. Перед глазами темнеет. Это хорошо. Он почти ничего не чувствует. Почти. В нос и рот ему набивается пыль, расплывчатый, опрокинутый Симург отнимает у Эрэ плетку. Мальчишка что-то зло кричит, выхватывает из-за пояса игрушечный меч - такой красивый, почти, как настоящий... Раньше Анафаэлю всегда хотелось иметь такой. Раньше...

   Найд остановился, как вкопанный. Несколько мгновений он стоял неподвижно, слизывая языком бегущую в рот дождевую воду, слушая разговор ливня с лесом. Наконец, он развернулся, и зашагал в противоположную деревне сторону, в направлении болот.

   В будке темно. Наверное, ночь. Он не сразу чувствует, что лежит на чем-то твердом и остром, так болит все тело. Шевелиться не хочется. Хочется пить. Кажется, он засыпает. Просыпается от того, что что-то впилось в бок. Ощупывает себя. Палка. Откуда она тут? Не сразу вспоминается меч Эрэ, да палка и не похожа больше на меч, без гарды. Никто не заметил, что щенок накрыл обломок своим телом, прежде, чем потерял сознание... Щепа длинная, острая на конце. Хорошо.

   По болоту идти было тяжело. Вода поднялась и стояла теперь по колено, отмечавшие тропу вешки были почти не видны за стеной дождя. Найд ступал медленно, осторожно. Хорошо хоть догадался подобрать длинную корягу, дно прощупывать.

   Он дергается на шорох. Пальцы инстинктивно сжимаются на палке за спиной. Тень заслоняет звездный свет, отражающийся в стоячей луже у лаза в будку. Не сейчас! Дождаться, пока Эрэ будет без Симурга, один. Но Эрэ никогда не приходит ночью?...

   В будку просовывается вкусно пахнущая миска.

   - Не бойся, я тебя не обижу. - голос тоненький, девчачий. - Ешь, это тебе.

   Он не двигается с места.

   - Ешь. Я сейчас уйду, но вернусь позже, заберу миску.

   Она уходит. Шаги неслышные, девчонка босиком. Он ест. Это не кости, не объедки, а теплая еще пшеная каша. Он старается есть тихо. Он хочет дождаться девчонку, но засыпает тут же, с вылизанной миской в руке. Утром просыпается с пустыми руками и странным, почти забытым чувством сытости в животе.

   Она приходит опять, на следующую ночь. Опять с кашей. Он ловит ее руку прежде, чем она успевает исчезнуть в темноте. Рука тоненькая, но чистая. Она ахает от неожиданности, но руку не выдергивает.

   - Как тебя зовут?

   Ее глаза большие, темные-темные, в них блестит лунный свет. Она нервно облизывает пухлые губы:

   - Ива. А тебя?

   Такая маленькая. Не старше его сестры. У него ведь была сестра...

   - Анафаэль. Кто тебя послал?

   - Никто. Я сама.