Гнев королей

– Два-ноль в пользу «Пантер». А я поставил двести нобилей на победу «Стражей».

– Двести? Боги! – Рагнарсон даже забыл о вопросах, которые хотел задать. – Ты что, совсем дурак?

– Я надеялся, ты что-нибудь придумаешь.

– Так и было, только, похоже, слишком поздно. Рассказывай дальше. Что там еще на востоке?

– Троенские марионетки Суна могли оккупировать побережье Котсум в Хаммад-аль-Накире, дав Суну возможность угрожать флотом матаянгскому флангу.

Рагнарсон едва заметно улыбнулся:

– А что происходит в Хаммад-аль-Накире? Вряд ли они бы просто сидели и ничего не делали?

– Не знаю, что тут вообще можно поделать. Эль-Мюрид скрывается в Себиль-эль-Селибе, и у него почти не осталось последователей. Похоже, его не интересует ничего, кроме опия. Мегелин – настолько неумелый король, что народ просто не обращает на него внимания, надеясь, что он уйдет.

– Печально. Воистину печально. Сын Гаруна… Как могло случиться, что от него никакой пользы? Он сын своего отца.

– Твой друг не учил его ничему, кроме умения сражаться. Говорят, на войне он настоящий дьявол, но если бы не Эль-Сенусси и Белул, его правление давно бы рухнуло. Я слышал, его чиновники еще более продажны, чем были у Эль-Мюрида.

– Скорее всего, это те же самые люди. Только теперь без ограничений, которые накладывает религия.

– Как бы там ни было, Запад может объявить угрозу со стороны Хаммад-аль-Накира неактуальной. Спящий великан больше не храпит. Он валяется кверху брюхом, и его дожирают черви.

– В том нет ничего хорошего. Если итаскийцы перестанут беспокоиться по поводу Суна и Эль-Мюрида, мы во многом лишимся военной помощи. У тебя есть люди в Аль-Ремише?

– Двое вполне надежных.

– А в Себиль-эль-Селибе?

– Один из лучших.

– Пошли туда кого-нибудь еще. Кого-нибудь независимого. Нужно еще раз все проверить. Я не верю ни единому слову из того, что ты мне говоришь. Возможно, кто-то тебе лжет.

– Сир!..

– Спокойнее. Майкл, когда ты делаешь что-то сам, я вполне тебе доверяю. Вот только ты чересчур хитер, и, возможно, до добра тебя это не доведет. Думаю, люди лгут тебе, а ты им веришь, поскольку убедил их лгать кому-то еще для собственных целей. Проклятье! Что-то я совсем запутался. Даже сам не понимаю, о чем говорю.

– Кажется, я понимаю. И возможно, ты прав. Я слишком ввязался в саму игру как таковую, а люди интересуют меня куда меньше. Верно. То, что я беру их к себе на службу, вовсе не значит, что они станут моими верными глазами и ушами. Найдется как минимум трое или четверо, которые, вероятно, сами не знают, на чьей они стороне.

– Как насчет остального мира?

– Арал сможет рассказать побольше меня. Я использую его друзей-торговцев на западе, и у меня такое чувство, что все, что доходит до меня, сперва подвергается его цензуре.

Рагнарсон уставился в заплесневелую лесную подстилку. Возможно, Майкл уклонялся от ответа, а возможно, открыто лгал. Он оброс десятками иноземных контактов – знакомые по делам семьи, старые школьные друзья, те, кого он встречал во время войны. И все они были рады последить для него за тем или иным. Кое-что, о чем он соблаговолил сообщить, не могло исходить ни из какого другого источника.

Браги решил пока промолчать об этом.

– А здесь, в Кавелине?

– Твои враги затаились с тех пор, как появились Вартлоккур и Нерожденный. Они полагают, что им ничего не остается, кроме как ждать твоей смерти.

– И никто не намерен ускорить мою встречу с Темной Госпожой?

– Ничего об этом не слышал. В любом случае продолжать за ними следить – пустая трата времени.

– Двое «Пантер» пытаются тайком пробраться мимо нас через тот овраг, – сказал Рагнарсон, вставая. – У них наш мяч. Веди себя как обычно.

Требилькок взглянул в ту сторону, но ничего не увидел и не услышал, хотя считал, что его зрение и слух лучше, чем у короля.

– Уверен? Откуда ты знаешь?

– Когда поиграешь в эти игры столько, сколько играю я, Майкл, начнешь чуять всяческие трюки еще до того, как они произойдут. Если доживешь до моих лет, присядь на камень с кем-нибудь твоего возраста и подумай об этом. – Требилькок удивленно на него посмотрел, и Рагнарсон понял, что он размышляет над услышанным. – Возможно, ты все же сделал верную ставку сегодня утром. Опыт не менее важен, чем энергия и энтузиазм. У тебя хватает энергии, так что обойди их сзади и гони ко мне, а я устрою засаду.

Кивнув, Майкл скрылся в лесу. Лицо его было бледнее обычного.

Браги посмотрел ему вслед. Понял ли его Требилькок? Друг Майкл шел по туго натянутому канату, который вполне мог обмотаться вокруг шеи.

Майкл не походил на везунчика, который мог совершить нечто великое. Скорее он был похож на человека, на лбу которого стояла печать злого рока.

Рагнарсону не хотелось, чтобы с Майклом что-то случилось. Парень ему нравился.

– Будь ты проклят, Кавелин, – пробормотал он, прячась в кустах. – Майкл, ради всех богов, постарайся меня понять. Еще немного, и станет слишком поздно.