Гнев Севера

— У Озрика не получилось, — возразил бывший король. — Озрик — это…

— Я знаю, кто он, — перебил Бургред. —Озрик начал, вот пусть он и закончит.

Несмотря на грозный облик и королевский обруч на голове, мерсиец храбростью не отличался. Предпочитал действовать исподтишка. Но когда надо, умел быть решительным.

— Озрик не смог, — вздохнул бывший король. — И так, и эдак к нему подступал. И танство сулил, и девку прельстительную подложил… Но судьба решила иначе.

— Судьба? — приподнял бровь Бургред.

Ему рассказали о неудачной попытке еще одного Осбертова родича прикончить ирландца.

— А как иначе? — изобразил удивление бывший король Нортумбрии. — В него из самострела били. В упор. Может, у него амулет какой заговоренный? От стрел.

— От болтов, — поправил мерсийский король. И добавил, поразмыслив: — А может быть. О нем говорили: он в Италии бывал. Может, и к самому Папе Римскому захаживал. А там всякое благословение можно получить. Там, в Ватикане, такие фантазеры. Младшему сыну Этельвульфа Уэссекского предсказали, что королем станет. Слыхал? Это при живом отце, четверых старших братьях и никудышном здоровье, — Бургред хохотнул. — Королем. Да еще великим.

— Это тогда было четверо. Теперь уже поменьше, — Осберт тоже выдал смешок.

В нелюбви к Уэссексу они были единодушны, несмотря на то, что у Бургреда сУэссексом был союзный договор. Но такой… Не вполне добровольный. Когда выбирать пришлось одно из двух: либо он, Бургред, всецело с Уэссексом, либо у Мерсии другой король.

— Ирландец, — вернулся к прежней теме Осберт. — Надо от него избавляться. Я знаю, что Элла отправил его инспектировать прибрежных танов. Людей дал всего шестерых. Да и случись что, драться они за ирландца не станут. Чужой он им.

— К чему ты клонишь? — Бургред больше не улыбался.

— К тому, что пойдет он с севера на юг. И если некие храбрые люди встретят его на северном берегу Хамбера[15]…

— У тебя мало храбрецов? — поинтересовался Бургред.

— Мои храбрецы — нортумбрийцы, — ответил бывший король. — Их могут узнать.

Довод был существенный. Бургред задумался, потом уточнил:

— Это услуга?

Осберт кивнул. С кислой миной.

— Подумаю, что можно сделать, — воздержался от немедленного принятия решения мерсийский монарх. — А что там за история с норманном, которого Элла кинул в змеиную яму? Болтают, этот язычник — король данов?

— Врут, — махнул рукой Осберт. — Этот норманн — не настоящий король, а морской. У язычников всякий пират с парой парусов тут же объявляет себя королем. Забудь.

И Бургред забыл.

А зря.

Глава 19 Когда дичь становится охотником

Малоун зачерпнул шлемом воду и вылил на голову. Потом зачерпнул еще раз и напился.

Вода в заливе была пресная, но мутновата. Я бы такую некипяченой пить не стал, но англичанам пофиг.

— По этой дороге дойдем до устья, — сказал десятник, кивнув на тянувшийся вдоль залива тракт, который примерно через пару километров забирал к северу из-за болотистого берега. — Там городок есть. Передохнем пару дней, если ты, милорд, позволишь.

— Почему бы и нет, — ответил я, порадовав мое невеликое воинство, которому так и мечталось спустить заработанные во время нашей инспекции денежки.

Эх, искупаться бы… Но не поймут. Или поймут? Есть идея…

— Малоун, надо бы коней искупать.

Без восторга. Хотя лошадки явно не прочь. Мой Олень по колено в воду вошел.

— Баз, Хейл, на страже, — скомандовал я. И решительно потянул через голову кольчугу. Шлем и так уже три дня к седлу приторочен. Жарко.

Раздевшись сам, «раздел» Оленя. С ним у нас полное взаимопонимание, так что можно и без узды отпускать. Конь обрадованно пихнул меня мордой в ухо и, призывно заржав, вошел в воду. Наш маленький табунок последовал за ним. Олень — главный. Отличный жеребец. Не зря я его выкупил.

Хорошо! Вот так бы из воды и не вылезал. Так, а кто же это там, в кустиках?

С берега не видно, зато с воды очень отчетливо наблюдается человек. И судя по всему, он там не погадить присел.

В общем, ничего критичного. Скорее всего, кто-то из поселян обнаружил вооруженный отряд и теперь присматривается, прикидывая: чего от нас ждать.

Это нормально. Но неправильно.

Я выбрался на мелководье, жестом подозвал Хейла, поставил задачу, а сам вернулся в воду. Дабы не вызвать подозрений.

Хейл боец тертый. Ломиться в кустарник кабаном не стал. Двинулся не спеша, развязывая шнурок на штанах…

А через пару минут возня, вскрик… И вот он уже возвращается, волоча за волосы соглядатая.

Я вылез из воды. Одеваться не стал, только меч подхватил.

Соглядатай валялся на травку и, скосив глаза, наблюдал за наконечником Хейлова меча. В трех шагах от них валялся тесак-сикс. У моих бойцов такого не было, значит, он из арсенала соглядатая.

— Отрезать ему ухо? — предложил Хейл.

— Нет, не надо! — взвизгнул пленный. — Я все скажу!

— Пусть ухо пока останется при нем, — сказал я. И уже пленнику: — Рассказывай.