GOD SAVE THE QUEEN (СИ)

========== I: DRLZTN ==========

Её голова опущена вниз: взгляд упёрся прямиком в грязно-белую раковину. Девушка внимательно рассматривает свои руки, от запястий до ногтей, вглядывается в каждый изгиб и линию. И, когда поднимает глаза на своё отражение, крепче цепляется за края.

Из зеркала на неё смотрит не она: по ту сторону – чужие волосы, чужие руки и чужое лицо. За ней наблюдало иное существо. Другая форма жизни. Всё, что она видела – не принадлежит ей, никогда не будет принадлежать. Рукой перед лицом, в одну сторону, в другую. Девушка воспроизводит её движения, и Эстер не смеет отвести глаз. Сердце начинает биться сильнее, а горло – болеть. Губы приоткрываются, шире, смыкаются – оно всё продолжает повторять, оно смотрит на неё в ответ.

Девушка с той стороны не является ею. Девушка, в чьё тело её заключили – не она. Девушка в отражении слишком красива, чересчур настоящая, в то время, как реальная Эстер – имитация жизни, которой на самом деле нет: она – сознание и череда событий, наблюдатель жизни, в неё не вовлечённый.

Ладонь соприкасается со скользкой поверхностью, и ей кажется, что рука должна погрузиться в зеркало, как в воду – чтоб ощутить прикосновение той, которая выглядит так же. Этого не происходит.

«Потому что ты – всего лишь подобие. Тебя нет ни внутри, ни снаружи. Потому что ты везде».

Слёзы царапают веки, и горло обжигает болью. Эстер нерешительно убирает пальцы от зеркала, растерянно смотря на кисти рук, тыльную сторону ладони, вновь на пальцы; она надавливает, царапает, вгрызается в кожу зубами, делает что угодно, лишь бы ощутить хоть что-нибудь, а перед глазами всё распадается. На нити. Пиксели. Бьётся. Осыпается прямо на пол.

Зубы крепче впиваются в руку и раскусывают до крови; слюна течёт по губам и подбородку, и ей всё ещё мало – боль расползается по всей руке и вибрирует под кожей, на месте укуса собираются алые капли и образовывается синий след, но ей недостаточно. Стена между ней и жизнью возвышается.

Слёзы скапливаются на ресницах, она фокусируется на единственной настоящей вещи, которая не позволяет утратить связь с миром – на боли.

Да и не так уж… больно. Если сосредоточиться – почти не болит.

Вскидывает голову, смотрит вверх. Сглатывает и вдыхает глубже, после – открывает кран и вытирает рот. Смывает с руки кровь, избегая взгляда незнакомки… с той стороны. В горячую воду, да так, чтоб кожа начала шипеть и плавиться.

Одёргивает руку, когда становится невыносимо; стряхивает воду, ощущая жжение, вытирает потёкшую тушь и собирает светлые волосы в небрежный хвост – как-нибудь, только чтоб не мешали. Долго моргает и борется с желанием посмотреть на себя – вроде как, на себя – ещё раз.

Предплечье словно пульсирует, но это как раз то, чего Эверт добивалась. Единственное, что способно держать её в узде – боль. Когда всё сходит с ума, а окружающие становятся не более, чем размытыми фигурами на рваном полотне искажённой реальности, боль – панацея. Наверняка существуют более гуманные пути решения проблемы, причиняющие меньший ущерб; мирные способы борьбы с её искромётным безумством, вот только разбираться в этом не хотелось.

Уже взявшись за дверную ручку школьного туалета, девушка начинает сомневаться в том, стоит ли выходить. Если выйдет – придётся находиться в окружении людей как минимум часов пять.

У неё не было проблем с людьми, они даже с ней не разговаривали.* По крайней мере, она так считала; вернее, убеждала себя – всё окей, это всего лишь незначительные шутки, они не издеваются, нужносдерживатьсятынеможешьсорваться. Никакого злого умысла, всего лишь пустоголовые идиоты, которым нечем заняться. Ты не мишень, Эстер. Ты такая же, как и все, Эстер.

— Со мной всё в порядке, – дёргая ручку и покидая помещение, бормочет Эверт. – Шутки. Всего лишь… шутки, да?

— Че ты там бубнишь?

Мимо проносятся толпы людей, некоторые в спешке умудряются пихнуть её или задеть брелоком рюкзака. Большинство – случайно, и только один – целенаправленно.

Остин Айвз – одноклассник, отсутствию в школе которого она радовалась больше, чем своему дню рождения.

Светловолосая остановилась. «Всё в порядке, ты будешь в порядке». Вдох-выдох, спокойнее.

— Заклинание, которое повлечёт твою скорую смерть, – прорычала та, не сдвигаясь с места.

— Что-что? Я как-то не расслышал.

— Да блевотиной своей подавись, долбоёб, – широко улыбнувшись, девушка обернулась; а он будто и не слышит – лишь смотрит на неё своим обычным тупым взглядом.

— А-а, понятно. Ну я у тебя домашку спишу, да?

Рука юноши потянулась к голове девушки, и Эверт с радостью бы перехватила её, а ещё, может, сломала бы, или перемолола все его кости, или…

— Я сейчас плюну тебе в лицо, – сказав это, она поджала губы.

— Тогда спишу биологию, – он принялся трепать её волосы, собранные в хвост. — Ты же знаешь, я неприхотлив.

Эстер молчала, глубоко вдыхая. «Да успокойся ты, он всего лишь шутит».

— Я пойду? – спросила та. — Спасибо, – шагнула назад зеленоглазая, после чего, сжимая руки в кулаки, направилась к лестнице.

«Как же я ненавижу… их всех».