Голос сердца

Лорен Брей с Брайеном на руках бежал по площади Колорадо-Спрингс, губы его тряслись от отчаяния. Встречным пешеходам с первого взгляда становилось ясно, что с мальчиком случилась беда, и они, изменив свой маршрут, отправлялись за Лореном Бреем, одни из любопытства, другие из сострадания, остальные же — их было большинство — из чувства самосохранения. Ибо если один из горожан подхватывал инфекционную болезнь, она превращалась в угрозу для всего города. В подобных случаях важнее всего было узнать об опасности как можно раньше.

Увидев такую процессию с Лореном Бреем в центре, Микаэла очень испугалась. Едва оправившись от сковавшего ее на миг ледяного ужаса, она со всех ног бросилась к окруженным плотным кольцом людей Лорену и Брайену. В ее голове эта картина почему-то сразу связалась с утренним происшествием.

— Что случилось? — вскричала она, беря мальчика на руки.

— Это ты, ма? — спросил он дрожащим от испуга голосом. Глаза его были устремлены на какую-то далекую точку в небе, хотя Микаэла склонилась почти вплотную к его лицу.

— Да, это я, — сказала Микаэла растерянно.

Не спуская Брайена с рук, Микаэла кинулась к дверям своего кабинета, которые уже отперла догадливая Колин. Половина населения Колорадо-Спрингс провожала их до самого порога, и Лорена Брея буквально осаждали вопросами о том, что же произошло. Даже такие завзятые забулдыги, как грубиян Хэнк, и то проявили сочувствие. Никто еще ничего не мог понять, только Микаэла уже представляла в полной мере, какая опасность нависла над мальчиком.

В приемной она посадила Брайена на ту самую кушетку, на которой осматривала его утром, и для начала поводила перед его лицом зажженной свечой. За ее действиями наблюдали Колин, Мэтью, некоторые просочившиеся следом зеваки.

— Где сейчас пламя, Брайен? — спросила Микаэла.

— Какое пламя, ма? Я вообще ничего не вижу. — Мальчик снова потер глаза и уставился куда-то в потолок. — И у меня болит голова.

Микаэла в ужасе застыла.

— И сильно болит, радость моя? — спросила она.

— Да, — кивнул Брайен. — Так она еще никогда не болела.

Микаэла мягко нажала ему на плечи, заставляя принять лежачее положение.

— Отдохни, — тихо посоветовала она. — После этого тебе обязательно станет лучше. — И она с озабоченным видом вышла из дома.

За его порогом ее засыпали вопросами люди, так и не уходившие от больницы.

— Что с ним, доктор Майк?

— Как он себя чувствует?

— Есть надежда на выздоровление?

Вопросы звенели в ушах Микаэлы, а она медлила с ответом, не зная, чего от нее ждут — мнения врача или признания матери.

Убедившись, что дверь плотно закрыта, Микаэла глубоко вздохнула.

— Честно говоря, я не знаю, — сказала она, пожимая плечами.

Над толпой внезапно установилась мертвая тишина.

— Я могу лишь предположить, что Брайен получил внутреннюю травму, в результате которой произошло кровоизлияние в мозг, возможно, в тот его участок, от которого зависит зрение.

— Чем же можно ему помочь? — Лорен Брей первым задал этот важный вопрос. Его лицо выражало глубокую искреннюю тревогу.

Микаэла взглянула на псевдодедушку Брайена так, словно ожидала от него поддержки.

— В больших городах, вроде Сент-Луиса или Бостона, есть, конечно, специалисты, умеющие делать операции на мозге, — начала она. — Но если вас интересует, что могу сделать я… Боюсь, что ничего.

Микаэла с трудом удержалась от того, чтобы не упасть с рыданиями на грудь торговца. Вдруг она почувствовала, что кто-то схватил ее за руку. Хорес, потянув ее за собой, перешел на быстрый шаг, почти на бег.

— Идемте, доктор Майк, мы дадим телеграмму такому специалисту. Скорее!

Какое счастье, что эта мысль пришла телеграфисту в голову! Обычно Микаэлу отличала быстрая реакция и присутствие духа, подсказывавшие, как поступить, но в этот страшный миг ее жизни она не додумалась до самого простого решения, лежащего на поверхности. Какие могут быть сомнения! Ей следует связаться со специалистом, она даже не знала, с кем именно: коллега ее отца в Бостоне сможет дать ей дельный совет, а если не сможет, то порекомендует, к кому обратиться.

И когда Хорес занял свое рабочее место, Микаэла уже полностью владела собой. Она продиктовала ему текст телеграммы в Бостон, описала все симптомы заболевания и нынешнее состояние сына. Теперь оставалось лишь надеяться, что ответ не заставит себя ждать.

Возвратившись в кабинет, Микаэла застала там у постели Брайена Колин и Мэтью. Услышав, очевидно, скрип открываемый двери, мальчик понял, что кто-то пришел.

— Это ты, ма? — спросил он. — Как здесь темно! Почему ты не зажигаешь свет?

Микаэла оцепенела. Брайен явно не понимал, что произошло с ним в последние часы. Его вопрос, свидетельствующий об утрате времени, еще более усилил ее беспокойство.

Она села на край кровати Брайена и взяла его руку в свою.