Гоминиды

Дверь в здание была открыта. Адекор вошёл.

– Здравый день, – сказала женщина, проделавшая, по мнению Адекора, отличную работу по сокрытию своего удивления при виде мужчины в этот период месяца.

– Здравый день, – ответил Адекор. – Я ищу Лурт Фрадло.

– Она дальше по этому коридору.

Адекор улыбнулся и пошёл в указанном направлении.

– Здравый день, – сказал он, просовывая голову в дверь лаборатории Лурт.

Лурт обернулась и расцвела в улыбке.

– Адекор! – воскликнула она, подбежала к нему и крепко обняла. – Какой приятный сюрприз!

Адекор не мог припомнить, виделся ли он когда-нибудь прежде с Лурт во время Последних Пяти. Она выглядела совершенно нормальной и рассудительной – как, кстати, и Жасмель. Возможно, мужские представления о Последних Пяти несколько раздуты…

– Привет, красавица. – Адекор снова сжал её в объятиях. – Как я рад тебя видеть.

Но Лурт хорошо знала своего мужа.

– Что-то случилось? – спросила она, выпуская его. – Рассказывай.

Адекор оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что они одни. Потом взял Лурт за руку и отвёл её на другой край комнаты, где стояла пара лабораторных кресел рядом с большим стендом с периодической таблицей; кроме них в лаборатории присутствовали лишь двое паукообразных роботов: один переливал жидкость из мензурки в мензурку, другой собирал какую-то конструкцию из колб и трубок. Адекор сел; Лурт расположилась в соседнем кресле.

– Меня обвинили в убийстве Понтера.

Глаза Лурт широко распахнулись.

– Понтер умер?

– Я не знаю. Он пропал вчера днём.

– Вчера вечером у нас был праздник свежевания, – отреагировала Лурт. – Я не слышала новостей.

Он рассказал ей всю историю. Она сочувствовала ему и ни разу не высказала сомнения в невиновности Адекора; на доверие Лурт Адекор всегда мог рассчитывать.

– Ты хочешь, чтобы я говорила за тебя? – спросила Лурт.

Адекор отвёл взгляд.

– Тут такое дело. Я уже попросил Жасмель.

Лурт кивнула.

– Дочь Понтера. Да, я думаю, это произведёт впечатление на арбитра.

– Я как раз про это и подумал. Надеюсь, ты не обидишься.

Она улыбнулась.

– Ну что ты. Но послушай, если я хоть чем-нибудь могу помочь…

– Да, есть одно дело. – Адекор вытащил из набедренного кармана маленький пузырёк. – Это образец воды, который я взял на месте исчезновения Понтера; там по полу было разлито несколько вёдер. Сможешь сделать анализ?

Лурт взяла пузырёк и посмотрела его на просвет.

– Конечно, – ответила она. – И если нужно будет что-то ещё, только попроси.

* * *

Адекор вернулся на Окраину вместе с дочерью Понтера Жасмель. Они поехали прямиком на никелевую шахту; Адекор хотел показать Жасмель место, где пропал её отец. Но когда они подошли к шахтному лифту, Жасмель вдруг заколебалась.

– В чём дело? – спросил Адекор.

– Я… у меня клаустрофобия.

Адекор в растерянности покачал головой.

– Да нет, не может быть. Понтер рассказывал, что когда ты была маленькой, то любила прятаться в кубиках для добалака. А не далее как декамесяц назад вы лазали в пещеру.

– Ну, хм-м… – Жасмель замолкла.

– О! – Адекор кивнул, догадавшись. – Ты мне не доверяешь, не так ли?

– Просто это как-то… ну, мой отец был последним, кто спускался с тобой в эту шахту. И не поднялся обратно.

Адекор вздохнул. Её можно было понять. Кто-то, какое-то частное лицо, должно было обвинить Адекора в убийстве; без этого разбирательство не могло начаться. Так что, если он избавится от Жасмель, Мегамег и Болбай, возможно, некому будет поддержать иск против него…

– Мы можем попросить кого-нибудь спуститься вместе с нами, – сказал Адекор.

Жасмель задумалась. Она тоже, должно быть, подумала о том, что всё, что она делает сейчас, приобретает особое значение. Да, она могла попросить кого-нибудь сопровождать их – кого-нибудь из знакомых, тех, кому она доверяла без вопросов. Но этого человека также могут вызвать на разбирательство, если дело дойдёт до трибунала. «Да, арбитр, я знаю, что Жасмель говорит от имени Адекора, но даже она слишком боится его, чтобы спуститься с ним вдвоём в шахту. И можно ли её винить, после того что он сделал с её отцом?»

В конце концов она заставила себя улыбнуться, и улыбка эта напомнила Адекору Понтера.

– Нет, – сказала она, – нет, зачем? Я просто нервничаю. – Она улыбнулась снова, более радостно. – В конце концов, сейчас ведь именно те дни месяца.

Однако, когда они приблизились к входу в лифт, перед ними возник какой-то особенно массивный мужчина.

– Стойте где стоите, учёный Халд, – приказал он.

Адекор был уверен, что никогда в жизни не видел этого человека.

– Да?

– Вы намереваетесь спуститься в свою лабораторию?

– Да, намереваюсь. А вы кто такой?

– Гаскдол Дат, – ответил мужчина. – Мой вклад – принуждение.

– Принуждение? К чему?

– К соблюдению условий судебного надзора. Я не могу пустить вас под землю.

– Судебного надзора? – удивилась Жасмель. – Что это такое?