Гордость и соблазн

— Да, на Лонг-Айленде таких уж точно не встретишь. Маккензи собрал еще несколько плодов и завернул их в свой носовой платок, который привязал на спину Незабудки.

— Пора двигаться дальше.

— Да, сэр, — послушно отозвалась Эмили, вскакивая и отдавая честь.

Джош не смог удержаться от улыбки.

— Советую вам поберечь силы, солдат Лоуренс. Вам они понадобятся позднее, когда мы не сможем найти город.

И они снова отправились в путь. Он назвал ее солдатом, подумала она, улыбнувшись от удовольствия. Наверное, в его устах это должно звучать как похвала.

Когда миновал полдень и наступила самая удручающая жара, путники остановились на привал и закусили несколькими ломтиками плодов кактуса. Наконец, когда солнце уже начало клониться к закату, далеко впереди на горизонте замаячили очертания далеких городских строений. Простреленная вывеска гласила, что город называется Пергатори — «Чистилище», но пыльные улицы и выжженные солнцем дома показались усталым глазам Эмили похожими на роскошные строения Атлантик-Сити.

«Господи, сделай так, чтобы это не был еще один покинутый город!» У девушки отлегло от сердца, когда она увидела на улицах несколько человеческих фигур и лошадей, привязанных к столбам. Пергатори был не больше Тартара, и внешний вид пришельцев вызвал удивленные взгляды немногочисленных прохожих. Внимательно осмотрев Джоша, Эмили нашла, что его вид не сильно отличается от небрежных одеяний мужчин, сидящих на земле и опиравшихся о стену салуна. Потрепанная компания не слишком ей понравилась, и Джош подумал, что она уже обдумывает, как бы ей предпринять новую попытку побега.

— Я вовсе не собираюсь убегать от вас, если вы сейчас об этом подумали, Маккензи.

— Очень мило с вашей стороны, потому что как раз сейчас я подумал, что было бы неплохо поскорее унести отсюда моги, пока кое-кто из этих типов не облегчил наш багаж.

Эмили сразу же подумала о деньгах в ее саквояже, решив, что, если уж она сберегла их до сегодняшнего дня, будет глупо лишиться их здесь.

Джош остановился перед покосившимся сараем с надписью «Платная конюшня», намалеванной над дверью. Паренек, сидящий на земле и подпиравший спиной стену, тут же вскочил и подбежал к ним.

— Хотите оставить вашу лошадь, мистер? — спросил он.

— Да, приятель, задай ей немного еды и напои ее, — ответил Джош, отвязывая поклажу. — Где здесь в вашем городе есть гостиница, сынок?

— У нас в городе нет гостиницы. Не так-то много людей приезжают в Пергатори. Если вам и миссис надо где-то провести ночь, попробуйте обратиться в салун. Бен Керри сдает комнаты.

— А где лучше всего здесь можно поесть?

— Там же. У нас здесь только одно заведение. Говорю вам, мистер, не так-то много людей приезжают в Пергатори.

— А как насчет почтового дилижанса? Что-нибудь здесь проезжает?

— Был раньше, да перестал ходить уже больше года. У владельца было мало выручки, чтобы покрыть издержки, здесь не так-то…

— Не так-то много людей приезжают в Пергатори, — закончил Джош, кивнув. — А какой здесь самый ближний город, где можно сесть в дилижанс или на поезд, отправляющийся на восток?

— А, тогда вам надо в Лордсберг. Это миль двадцать к северу.

— Спасибо, сынок, — поблагодарил его Джош. Он бросил пареньку монету. — Хорошенько позаботься о Незабудке.

Глаза паренька чуть не вылезли на лоб.

— Целый доллар! Благодарю вас, мистер. Будьте уверены, что я уж позабочусь о вашей кобылке.

Маккензи поднял саквояжи, и они направились обратно к салуну, сопровождаемые молчаливыми взглядами мужчин, праздно развалившихся в тени здания.

— Эмили, слушайте меня, и слушайте внимательно, — тихо начал говорить Джош. — Мне совсем не нравится вся эта компания, поэтому я опасаюсь оставлять вас одну на улице. Вы должны войти вместе со мной. Я найму для нас комнату, и мы закажем что-нибудь поесть. Ничего не говорите и, ради всего святого, не выкидывайте своих идиотских штучек, пытаясь от меня сбежать. Вы поняли?

— Да, — ответила девушка. — Должна согласиться, что эти люди выглядят довольно отталкивающе. Вы думаете, что это разбойники?

— Очень может быть. Так что позвольте, я буду вести все переговоры, — предупредил он, когда они вошли в салун.

Четверо мужчин сидели в углу помещения за столом. Они прекратили играть в карты, как только увидели входящих.

Джош опустил на пол поклажу и отодвинул от стола один стул, чтобы Эмили могла сесть.

— Ждите здесь, — приказал он, направившись к бару. Через минуту он вернулся со стаканом сарсапарильи, а затем снова пошел к бару.

Потягивая приятное питье, Эмили разглядывала салун, стараясь не встречаться глазами с теми четырьмя мужчинами за столом. Серый дым сигар и сигарет мешался с пылью, плавающей в спертом воздухе помещения, едкий запах прокисшего пива и окурков терзал ее ноздри.

К ее облегчению, Джош довольно скоро возвратился к столу.

— Наша комната первая направо, — сказал он, когда они поднялись наверх по шаткой лестнице, скрипевшей при каждом шаге.

Эмили коротко улыбнулась ему:

— Я не смогла бы отсюда сбежать, даже если бы очень захотела. Такая лестница не позволит мне этого сделать.