Горец

Мы приезжаем к многоквартирному дому, мне остается только торопливо следовать за мужчиной, так как он по-прежнему хранит молчание, а упрямится на ночь глядя мне не хочется. Сейчас бы принять душ, лечь в кроватку, а утром ещё раз обсудить вопросы и недоразумения.

— Спишь в гостиной на диване, ванная возле кухни, — уходит в глубь, а я озираюсь по сторонам. Берлога холостяка в стиле минимализма в светло-сером и белом цвете. Идеальная чистота, так и хочется взять хлебцы или лепешку как утром и накрошить на ковре, что лежит между диваном и телевизором на стене.

— Почему не на кровати? — Давид возвращается с подушкой и одеялом, пихает их мне в руки.

— Скажи спасибо, что не на полу. Полотенца на полках, в ящике новые зубные щетки и великодушно одалживаю тебе свою футболку, — сверху кладёт черную футболку. — Спокойной ночи, — все ещё сердится, я лишь успеваю кивать и одними губами говорить "спасибо".

Тяжело вздохнув, плетусь в ванную, принимаю душ, радостно смываю с себя прошедший день, запах камеры и автостанции. Теперь кожа пахнет цитрусом, а волосы ментолом. Футболка на мне как мини платье, поэтому застирываю нижнее белье, никто бы не поверил из знакомых, что я развешу свои трусы и лифчик на полотенцесушителе. Тунику и лосины прополаскиваю, так же вешаю для сушки, завтра одежда будет свежей. Заправляю диван постельным бельем, скептически готовясь провести бессонную ночь. Диван оказывается удобным, я моментально проваливаюсь в сон без сновидений.

* * *

Я просыпаюсь, потому что на меня смотрят. Открываю глаз и вижу Давида. Господи, я спала с открытым ртом, и слюни, наверное, стекали на подушку. Причмокиваю, он прищуривает глаза, пытаюсь не покраснеть, потому что между ног зажато одеяло, а на свет божий выставлена моя голая задница. Давид сидит в кресле напротив, в футболке, в спортивных штанах, все чинно прилично, голым задом, как я, не сверкает, даже грудь свою прикрыл.

— Доброе утро, — прячу пятую точку, смачивая языком уголки рта, собирая волосы, чтобы перекинуть на одну сторону.

— Утро. Как спалось?

— К удивлению, прекрасно. Диван просто сказка, даже кровать не нужна. Какие у нас на сегодня планы? — надеюсь, что разговор о браке был просто методом запугивания. Давид протягивает кольцо. Значит не шутил. Прикусываю губу, сведя брови к переносице.

— Может все же не будем этого делать? А? Мне ещё год учиться, я мечтаю работать в сфере туризма. Я ничего не умею по дому делать, даже рубашки никогда не гладила, могу спалить. Готовка тоже не сильная моя сторона, всегда заказывала еду, если Нина ничего не готовила. Нина — наша домработница, когда я съехала от папы, она привозила мне еду. Пыталась меня научить готовить. Однажды даже сгорела яичница, дыма было много, датчик задымления сработал, вся кухня оказалась в воде. Рожать мне нельзя, я не переношу этих маленьких вонючих младенцев, которые вечно орут. Короче, я твой самый худший вариант, который только может быть. В корысть не верю, наследства у меня нет, а с тех пор как у папы появилась вторая семья, я бедная и несчастная Настенька из сказки «Морозко», не полюбила меня злая мачеха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— У тебя полчаса, чтобы привести себя в порядок, — спокойно, с равнодушие к моему словесному потоку, заявляет Давид. Встав, он оставляет меня одну. Вот упрямец. Я же правду ему рассказывала про себя, а он все о своем. Вздыхаю. Остается показать ему, какая транжира и шмотница, даже если это на самом деле не так. Иду в ванную, не спеша переодеваюсь в мятую, но чистую одежду, заплетаю волосы в косу. Сойдет для сельской местности.

Давид поджидает меня в гостиной полностью одетый в джинсы и черную футболку, под его пристальным взглядом убираю постель и собираю диван, даже не делает попытки помочь, говнюк. Молчу, напоминая себе, что все это временно, дотерпеть до торгового центра и показать себя во всей красе.

— Мы едем в торговый центр, позавтракаем, потом одеваем тебя. После этого поедем к бабушке.

— Мож не надо?

— Ты можешь уйти, Алёна, но попадёшь опять в передрягу, моего имени не упоминай, иначе я выставлю тебя во всем свете лгуньей, которая только и умеет прикрываться моим именем. И поверь, об этом узнают не только мое окружение, но и твое. Я об этом позабочусь. Дверь открыта, не держу. Вчера я тебе помог, но сегодня от меня помощи не жди. Сейчас я предлагаю тебе только брак.

Выбор не ахти. Точнее его вообще нет. Сама я не выберусь отсюда без риска, быть изнасилованной не хочется. Остается брак. Пока у меня в запасе день, чтобы показать себя с самой худшей стороны, которая у меня есть. Будем стараться изводить товарища, чтобы мысль отправить меня куда подальше была самой лучшей за все наше знакомство.