Горькие воды Севера (СИ)

13.    Вид казни, основанный на реальном ритуальном самоубийстве, когда жертве вспарывали живот, доставали кишки и один край прибивался к дереву. Суть в том, чтобы обмотаться кишками вокруг ствола, не проронив ни звука. Здесь же применяется к иноземцам, оскорбившим веру, правителя или священный обычай.

*

Когда Морган снова открыл глаза, то в комнате царил полумрак, а в окно заглядывал серебряный серп новой луны. В очаге медленно догорали остатки поленьев, разбавляя сумерки красноватым светом. Хозяин дома нашелся на стуле возле стола, норманн молча раскладывал пучки трав, которые по очереди перематывал ниткой. Браун чуть приподнялся на руках, стараясь не скрипнуть кроватью, но чуткий слух северянина все равно уловил движение.

— Полегчало? — не оборачиваясь спросил он, скрупулезно обматывая очередной пучок.

— Д-да, — пират едва узнал собственный голос, до того он был сиплым и сухим. — Что это было с утра?

— С утра? — белобрысый развернулся на стуле корпусом к южанину, — Ты проснулся вчера в полдень. Сейчас уже глубокая ночь, но не волнуйся, ты еще быстро отходишь. Некоторые неделями не приходят в себя.

Из-за бороды морской волк не видел, как улыбается Лаури, но зато заметил, как потеплели лазоревые глаза норманна.

— Ты не ответил.

— Яд усца, или северной сколопендры, как ее называют на Континенте, выходит из человека не сразу, а частями. За четыре дня вышло еще не все, но уже завтра ты сможешь нормально сидеть.

— Погодь, погодь, — Морган жестом остановил его, — что значит «вышло еще не все»?

Шаман отложил свое занятие в сторону и выпрямился на стуле, разминая плечи и шею. Тлеющие угли окрашивали его светлые волосы в багровый и перекраивали лицо резкими тенями. Сейчас пират с трудом бы узнал своего спасителя, вновь принимая его за какое-нибудь страшилище. Неизменными оставались лишь глаза.

— То и значит. По-твоему, почему ты голый, а под задницей у тебя кусок дубленой кожи?

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о чем шла речь, но Моргана смутило не это. Он нередко после изрядной порции рома разгуливал голышом по борделю или улице, собственная нагота его никогда не смущала. Но ТАКОЕ…

Браун обвел взглядом комнату и не увидел ни намека на дверь в спальню или хотя бы ширму, за которой покоилось супружеское ложе. И где сама хозяйка?

— Теперь ясно, чего твоя бабенка так на меня обозлилась. Кстати, они у вас все такие дикие, или только тебе так повезло? — отшутился пират, скрывая стыд за напускной бравадой.

Лаури непонятливо склонил голову на бок и нахмурил светлые брови, которые почти совсем терялись при таком скудном свете. Прекрасно зная Всеобщий язык, он иногда не совсем понимал контекст сказанного чужестранцами, а потому нередко прокручивал слова собеседников в голове по нескольку раз.

— У нас женщин воспитывают наравне с мужчинами, так что они вполне могут за себя постоять. Или ты что-то другое имел в виду?

— Ну, женушка твоя на меня, видать, в обиде. Все это время дерьмо из-под меня выгребала, а я ее облапал. Мужик, у меня и в мыслях не было…

Норманн жестом остановил этот словесный понос.

— Во-первых, Герди — дочь местного ярла и ей не пристало подобным заниматься, а во-вторых, это я тебя выхаживал.

Если бы не темнота, медленно подкрадывающаяся со всех углов и пожирающая свет дотлевающего очага, то шаман наверняка бы заметил, как густо покраснел капитан. Он был непривычен к такому порядку, а потому подобное положение дел знатно вогнало его в краску.

Нет, этот белобрысый дикарь не должен видеть и тени слабости, иначе почует свое превосходство. Знает он их хищного брата, стоит лишь чуть прогнуться, как они тут же вцепятся в глотку мертвой хваткой.

— А ты, однако, хорошо устроился, — хмыкнул Морган, — Потрахиваешь ярлову дочку, даже вон ребятенка ей заделать не постеснялся. Судя по тому, что ее здесь нет, то вы и не женаты.

На этот раз Ниссен понял все правильно и едва не задохнулся от негодования, но, опять-таки, сдержался. Вообще он был весьма сдержанным человеком, если его не задевали за живое.

— Она не моя женщина, а Элла — ее сестра, — сквозь зубы процедил сейдман, — и Герди всего пятнадцать, рано еще для замужества.

— Что не помешало этой резвой кобылке меня оседлать, — расплылся в гаденькой улыбке пират, закидывая за голову сцепленные в замок руки от чего показалось, что вытатуированные щупальца на правом плече стремятся обвить всю руку. Лаури уже второй раз посетило желание отвесить наглецу подзатыльник, но бить человека, который вряд ли сможет ответить — ниже чести того, кто зовется норманном. Но сбить с него спесь можно было и по-другому.

— Вообще-то, не зайди я вовремя, она бы тебя оскопила и глазом не моргнула.

И это было чистой правдой, потому что подобно кроткой овечке, Герди вела себя только в присутствии старших из семьи и самого Лаури, остальные же не рисковали связываться с юной йентой.