Город собак

Невзлюбил Кузька Лулу. Уж больно важно свой хвост носила. Да и имя её на иностранный манер раздражало: у нас не Париж — деревня «Светлый путь Ильича».

И вот однажды изловили они с ребятами эту Лулу и решили за высокомерие наказать. Нечего расхаживать, точно павлин, по деревне! Взял Кузька топор и оттяпал Лулу хвост по самое некуда — один обрубок остался. И правильно сделал! После этого случая старушенция забрала собаку и из деревни уехала.

Давненько это было, сколько воды с тех пор утекло.

Сухарь лежал и думал про Лулу. А всё больше про хвост её пушистый. И вот ведь парадокс: вдруг ему Лулу эту жалко стало. Всю жизнь прожил и не вспомнил ни разу. А тут нате вам — жалость проснулась. А вместе с ней совесть. Стыдно вдруг Сухарю сделалось — аж зубами заскрежетал. И чем Лулу ему тогда помешала? Псина-то неплохая была, незлая…

— Здорово, Сухарь! — в дверях стояли Матвей и Мясо.

Мрачным кивком приветствовал Сухарь дружба нов.

— Тут такое дело, — замялся Мясо. — Ствол чистый раздобыть надо. Со всеми разобрались, Леший один остался. А ведь это он с прорубью замутил.

Набычившись, Сухарь молчал.

— Я понимаю, мы с этим делом затянули. Но сам знаешь, его не так просто найти — в бега подался. Но вчера пацаны его выследили. Он квартиру снимает у бабки в частном секторе. Завтра нагрянем, ствол только незасвеченный нужен. Ты бы позвонил Гитлеру, — Матвей с опаской взглянул на бригадира.

Сухарь лежал в подушках и двигал челюстями. Вид у него был внушительный. Кряхтя он медленно поднялся с кровати и, сверкая безумными глазами, пошёл на братков.

— Ты чё, Сухарь?! — не поняли пацаны и попятились.

Подковыляв на отмороженных ногах к перепуганному Мясу, Сухарь схватил его за грудки и, брызгая слюной, заорал:

— Для тебя я Кузьма Михайлович! Пошли вон, идиоты!! И чтоб никаких больше стволов!!!

Матвей с Мясом юркнули в коридор и, недоумевающие, скатились вниз по больничной лестнице.

Кузьма Михайлович вернулся в кровать и вперил в потолок меланхоличный взгляд.

«Выпишусь — заведу собачонку», — думалось ему, — «пуделишку какого или болоночку. Ласковые они, бестии»…

Заветная мечта

У многих есть мечта. Один мечтает полететь в космос, другой — о домике у моря, третий хочет стать «звездой». Была своя мечта и у Серёжи Белкина. Нет, не мечтал он о богатстве, славе или головокружительной карьере. Белкин хотел собаку, а если точнее — эрделя.

Он маленьким был, когда в подъезд переехали новые соседи — добродушные, улыбчивые супруги Матвеевы. Так у Белкина появился друг — эрдельтерьер по кличке Корки. Пёс под стать хозяевам — жизнерадостный, весёлый.

По утрам Белкина будил звонкий лай, и он мчался на улицу. Вместе мальчик и пёс проводили все дни напролёт, и Белкину казалось, лучше Корки нет никого в целом мире. Но каким бы чудесным ни был пёс, хозяев он любил всё-таки больше. Огорчало это Белкина, и он не переставал мечтать о своей собаке.

Родителей Белкин не помнил — умерли рано. Жил с бабушкой в крохотной квартире. Скромной пенсии едва хватало на самое необходимое — какая там собака! Подолгу бабушка деньги откладывала, чтобы новый ранец купить или внука фруктами побаловать. Стыдно ему было. В школе особенно. Одноклассники в модных джинсах щеголяли, а Белкин куцый костюм донашивал. Ребята часто над ним подтрунивали, одна Наташа Кузьмина не смеялась. От этого у Белкина даже уши горели — нравилась ему красивая девочка.

А больше всех любил над ним измываться толстый, вечно румяный Лёнька Сытый. Однажды на контрольной по математике, когда учительница вышла из класса, Сытый грубо окликнул:

— Белка, а ну дай списать!

— Не дам, — тихо, но твёрдо ответил Белкин. По математике он был лучшим в классе, но подчиняться Сытому, как это делали остальные, просто не мог.

— Ты чё там прошептал, оборванец? — сощурился Сытый.

— Не дам, — кулаки его сжались.

— Ладно, ботаник, после уроков разберёмся, — прошипел Сытый, подмигнув дружкам с последней парты.

В глазах поплыл туман — Белкин бросился на обидчика.

Его чуть не выгнали из школы. Родители Сытого настаивали, в районо писали, но директор Белкина пожалел — выпускной класс всё-таки. А Лёнька больше его не трогал.

Экзамены Белкин сдал на «отлично» и даже получил медаль. Одноклассники возбуждённо обсуждали наряды, готовясь к выпускному. Бабушка, милая, заботливая бабушка перешила старый дедов костюм. Белкин надел его, но на выпускной не пошёл. Бродил возле школы, а из слепящих окон неслись музыка, смех… В тот вечер он впервые почувствовал себя взрослым.

Белкин поступил на физико-математический факультет. Осенние листья уже свёртывались и чахли, готовясь к серьёзному холоду. В институте начались занятия, а вместе с ними — новая жизнь. Днём Белкин учился, по вечерам разгружал вагоны. Домой приходил ночью, ложился и отключался мгновенно. Бывало, и на занятиях засыпал. Бабушка бранила, когда отдавал заработанные деньги, а после плакала украдкой.