Город в осенних звездах

- Здесь у меня нет на то власти, фон Бек. И на что вы, собственно, тут намекали?-Он в искреннем недоумении приподнял бровь. Я, однако, не мог поверить что он так вот вдруг перестал ненавидеть меня. Даже теперь в манерах его ощущался намек на то, что он собирается перед ударом. И последующие его слова подтвердили мою догадку:-Речь, как я понимаю6 идет о личных наших разногласиях, и вопрос сей надлежит разрешить немедленно. Надеюсь, у вас сохранились еще представления о чести с тех пор, как вы занялись частным предпринимательством. Вы понимаете, что я имею в виду?

- Разумеется, сударь.

- Выбор оружия я оставляю за вами.

Я пожал плечами.

- Место?

- Я слышал, что традиционное место таких разбирательств-Двор Руна у причала Младоты. У моста.

- Я выбираю клинки,-проговорил я, понизив голос, не желая, чтобы меня услышали мои друзья.

- Шпаги?

- Как вам угодно.

- Стало быть, шпаги. Теперь время, сударь?

- Я, сударь, во времени не стеснен. Но, также традиционно, споры такие решаются на рассвете. Встретимся у моста часов в семь утра. Завтра-воскресенье, и нас никто не потревожит.-Майренбургский власти к поединкам такого рода относятся крайне неодобрительно, и были случаи, когда дуэлянты, застигнутые на месте "преступления", подвергались весьма суровому наказанию. - Думаю, это у нас не займет много времени,-проговорил Монсорбье, делая знаки сержанту Шустеру, занятому на дальнем конце стойки.

- Надеюсь, сударь, что нет. У меня много дел.

Он едва ли не улыбался от удовольствия, предвкушая, как он получит свою сатисфакцию. Я в последнее время забросил все упражнения в фехтовании, но все же надеялся, что мы с Монсорбье будем где-то на равных. Ни я, ни он не выстояли бы и пяти минут против настоящего мастера, но все же мы оба неплохо владели шпагой. Это будет не первая у него дуэль. У меня, разумеется, тоже.

Сей вызов, честно признаюсь, мне пришелся весьма ко времени. Я испытал несказанное облегчение; обещание такого незамысловатого разрешения проблемы весьма меня воодушевило. Заметив наконец, что Монсорбье подзывает его, сержант Шустер направился к нам. Француз прищурился. Он явно узнал лицо Шустера, но никак не мог вспомнить, кто он и где они с ним встречались. Сержант же насупился и помрачнел. Монсорбье почувствовал себя несколько неуютно. Он вдруг отвернулся от Шустера и, отвесив мне любезный поклон, быстрым шагом направился к двери.

- Значит, до завтра, сударь!

Мне нужны были секунданты, поэтому я сообщил Сент-Одрану и Шустеру, что я принял вызов своего преследователя. Сент-Одран тут же принялся обрисовывать способы, как побить Монсорбье посредством различных хитрых уловок, припомнил еще одну дуэль в Пруссии, которую выиграл именно так, а Шустер,-опытный фехтовальщик,- предложил мне поупражняться с ним в качестве партнера, за что я был очень ему благодарен.

- Я помню еще его стиль,-сказал мне сержант.-Вы ведь знаете, я однажды с ним дрался. Все, что я потерял в той схватке,-свой офицерский чин, но вы, похоже, рискуете потерять жизнь.

- Но если он вас убьет, как же мне быть без партнера?!-искренне огорчился Сент-Одран. Грубая реальность так неожиданно пробила брешь в яркокрасочных облаках, каковые давно уже затянули пространства мыслей шевалье.

Я улыбнулся.

- Быть может, покончив со мною, Монсорбье пожелает присоединиться к вам?

- Мне нужно имя,-резонно возразил шевалье.-Ваше имя, а не его.

- Тогда, прежде чем я отправлюсь на договоренную встречу, я отпишу письмо брату и изложу ему ваши планы.

Тут Сент-Одран неожиданно проявил искреннюю сердечность.

- Я, друг мой, говорю серьезно.

- Я тоже серьезно. Может так получиться, что завтра меня не станет. Я, однако, рассчитываю победить. У меня все же побольше опыта, как защитить свою жизнь, чем, подозреваю я, у Монсорбье. А почему вы не отвечаете нашему таинственному поставщику горючего газа?

Он заколебался, покосился на Шустера, потом направился вверх, к себе в комнаты. Я же, хотя и принял вызов Монсорбье с некоторым облегчением, преисполнился теперь того самого леденящего страха, который придает человеку ложное,-как часто оказывается,- ощущение полной своей беспристрастности к происходящему. Однако именно страх сей и пробудил во мне решимость.

В тот вечер пивная опустела рано. Мои юные друзья очень устали с дороги, и все вчетвером отправились к Красному,-у семейства которого в городе был свой дом,-спать. Шустер распорядился, чтобы из центра зала убрали столики и скамьи, и, закатав рукава, мы с ним взялись за шпаги. Сент-Одран снова спустился низ и уселся в уголке, грызя ногти. Ульрика и матушка ее, фрау Шустер, со встревоженным видом наблюдали за нами с верхней галереи. Я был очень доволен, что мне представился случай заняться физическими упражнениями. Шустер тоже улыбался, пока мы фехтовали, и былая сноровка моя восстанавливалась очень быстро.