Греческая эпиграмма

Город, Агафия чтя как ритора и стихотворца
  За красноречье его и за певучий язык,
Словно родимая мать ему статую эту поставил
  В знак уваженья к нему, к знаньям обширным его.
Также отца он поставил, Мемнония, с ним и родного
  Брата. Вот образ семьи, что уважаема здесь.

ГЕОРГИЙ ПИСИДА

НА ВЛАХЕРНСКИЙ ХРАМ

Коль ищешь на земле престола божества,
Дивись, дом Девы пресвятой увидевши.
Вот, бога на руках держа своих, сама
В священный этот храм она несет его.
Здесь те, кому дана в удел земная власть,
Уверены, что их победоносен скиптр:
Мирских напастей патриарх немало здесь
Предотвратить успел своей заботою;
И варвары, на город учинив набег,
Едва дружин заступницу увидели,
Как тотчас же склонились перед ней главой.

ЛЕВ ФИЛОСОФ

Феб, дальновержец, стрелок, пиерийских богинь предводитель,[159]
Молви сестре, чтоб она возбудила зверей, сколько нужно,
Чтобы, напав на людей, они вырвали крик из священных
Уст веселящейся массы народа; но чтобы не видел
Я, получивший от Зевса престол, человеческой смерти.

* * *

Трижды несчастная, сгинь, Полигимния! Музы, уйдите!
  Знайте, риторику я сильно теперь полюбил.
Фотия-архиерея, наставника старцев, я встретил,
  И напоил он меня млеком учений святых.

* * *

Ты, старость, холодна; и от природы смесь
Моя полна мокроты; и к тому ж февраль
Студеный месяц тоже: Водолея знак, —
Теперь он вслед за солнцем, повернув, идет, —
В иных местах способен сделать льдом вино
И разорвать амфоры — так велик мороз.
А дом, в котором ныне поселился я,
Под снегом весь, и снова холод в нем царит.
Фракийский ветер резок и колюч, насквозь
Пронизывает злобно, Тартаром дыша:
Покинул наши земли теплый ветер Нот.
И как же ты, любезный, средь такой зимы,
Меня в тисках страданий видя, все же мне
Велишь, чтоб я одну, одну лишь воду пил?
Когда б тебя послушал, я бы снегом стал,
Иль градом, и, скончавшись, стал сосулькой я, —
Бальзамировщикам рукой и взять нельзя, —
Когда бы твой воспринял ледяной совет.
Уйди-ка лучше ты в пределы Индии
И к Агесимбе поезжай и к блеммиям,
Где, как я слышал, нет и виноградных лоз.
И там свое уменье проявляй, мудрец.
А нам твое искусство ни к чему; ведь мы
И жить еще хотим и видеть солнца свет.

* * *