Гримус

– Это все он , – горячо прошептала Долорес.

– Кто это «он»?

– Взлетающий Орел, – ответила она. – Если бы он не появился здесь, мы не оказались бы… здесь .

– Значит, мы должны быть ему благодарны, – ответил Виргилий Джонс.

– Да, – печально проговорила Долорес. – Мы должны быть ему благодарны. За все.

Но есть горе, подумал мистер Джонс, и есть вина: найдется ли тот, кто покорно принесет их и положит под двери Гримуса?

Долорес не сводила глаза с очистившейся от облаков горной вершины.

– Все должно оставаться, как есть, – процедила она сквозь сжатые зубы.

Глава 12

Взлетающий Орел проснулся от подземного толчка. Было раннее утро. Сотрясение почвы достигло его сквозь тонкую циновку; единственный низенький столик сдвинулся с места, фрагменты загадочных картинок ссыпались с него каскадом. Взлетающий Орел мгновенно вынырнул из сна и тут же вскочил на ноги; но толчки не повторялись, опасность миновала. Разрушений не было.

За секунду до пробуждения ему снился сон, точнее кошмар. Он в полной боевой раскраске стоял на вершине черной скалы и, размахивая томагавком, безуспешно сражался с орлом, который, раз за разом налетая, рвал когтями его тело, клевал его плоть, а снизу за ними наблюдала молчаливая темная фигура без лица, высокая и стройная. Пальцы незнакомца были унизаны кольцами, он смеялся, смеялся не переставая: это был смех Деггла.

В комнате все еще царил полумрак, сквозь мешковину на двери и окне пробивались первые лучи утреннего света. Несколько секунд он стоял, тяжело и взволнованно дыша, переводя взгляд с пустой циновки Долорес О\'Тулл на пустое кресло-качалку мистера Джонса и обратно. Потом вышел наружу.

Мистер Джонс и Долорес О\'Тулл стояли рядышком перед домом; вокруг них бегали, отчаянно пища, растревоженные цыплята, на ветвях над их головами испуганно гомонили разбуженные птицы. Толстый мужчина и тощая женщина стояли неподвижно. Губы Виргилия непроизвольно кривились; взгляд Долорес казался задумчивым и отстраненным. По крайней мере, Взлетающего Орла она не замечала.

– Трепет земли, – проговорила она.

– Что? – не понял Взлетающий Орел. Долорес его не слышала.

– Великая Черепаха пошевелилась, – добавила она, обращаясь к Виргилию, и горько усмехнулась.

Виргилий поглядел на свою подругу с тревогой. Долорес ответила негодующим взглядом и мрачно добавила:

– Я ошиблась, все осталось по-прежнему. Ничего не должно меняться – ты понял? Ничего не случилось. Все осталось по-прежнему.

– Миссис О\'Тулл здорова? – спросил Взлетающий Орел. – С ней все в порядке?

– Да, да, она здорова, – отозвался мистер Джонс, подталкивая Долорес к дверям хижины. – Она немного испугана, вот и все, – добавил он скорее для себя, чем для Взлетающего Орла. – Ей нужно отдохнуть. А нам с вами стоит прогуляться. Мне нужно с вами поговорить. А она пускай отдохнет, хорошо?

– Конечно, – ответил Взлетающий Орел.

Оставив миссис О\'Тулл в хижине, мистер Виргилий Джонс и Взлетающий Орел направились в сторону колодца – места романтического ночного свидания. Когда их шаги затихли в отдалении, Долорес вздрогнула, поднялась, подошла к сундуку, стоящему в дальнем углу хижины, и с усилием подняла его крышку. Здесь взаперти хранилось ее прошлое, не тронутое переменами, такое же, как раньше. Она уселась на пол перед сундуком, обняла его и прошептала:

– Опять то же самое вчера. Каждый новый день – то же самое вчера. Время стоит на месте.

Глава 13

По неуловимым переменам Взлетающий Орел понял, что сегодняшний мистер Виргилий Джонс отличается от Виргилия Джонса вчерашнего. Неприязнь миссис О\'Тулл к нему, Орлу, еще вчера неопределенная, сегодня укрепилась, стала несомненной и явственной. Но ни то, ни другое не занимало его в это утро – он хотел задать мистеру Джонсу вопрос и добиться от него четкого ответа. И чем раньше он узнает тайну происхождения острова Каф и одноименной горы, чем раньше узнает, где искать сестру Птицепес и Сиспи, тем раньше сможет оставить чудаковатую парочку в покое и продолжить свои одинокие поиски.

Виргилий Джонс уводил его все дальше от хижины в глубь леса. Остановились они у колодца. Колодец, а по сути дела круглая необложенная яма в земле, давно пересох. Желая скрыть волнение и преживания минувшей ночи, Виргилий Джонс придал лицу серьезное выражение и став похож на школьного учителя.