Гробница Александра

Дело Оскара процветало, и сфера его интересов расширялась благодаря сомнительным знакомым. Он обзавелся связями в Греции, Албании, Турции и Северной Африке — везде, где греческие и римские древности могли вынырнуть на поверхность с помощью всего лишь лопаты и фонаря. По мере того как его аппетиты росли, он все глубже внедрялся в область торговли древними произведениями искусства Ближнего Востока и Египта.

Но в начале семидесятых законы начали ужесточаться, вследствие чего покупать и продавать древности стало сложнее. Теперь требовались разрешения на вывоз. Оскар и его поставщики без труда изыскивали способы обходить новые правила. Швейцария с ее свободой торговли стала полезным каналом перемещения антиквариата, а наличие у нее общей границы с Италией очень облегчало переправку. В 1980—1990-е дела у Оскара шли успешно, провалы случались крайне редко. Однажды его задержали со старинными монетами, которые он пытался вывезти из Турции, в другой раз он был оштрафован греческими властями за хранение незарегистрированных предметов старины в своем доме на Наксосе, но это были всего лишь незначительные инциденты.

Однако в последние годы доставать подлинные вещи становилось все труднее. Красными флажками обложили все вокруг, и, говоря откровенно, мародерство во многих странах приобрело такой размах, что источники поступления товара оказались отнюдь не такими щедрыми, какими были прежде. Наличие предметов старины стало ограниченным, как наличие разновидностей рыб в океане или нефтеносных источников в мире, — ужесточение требований оказывало свое воздействие на рынок. Во многих отношениях Оскар к тому времени добился уже высшей точки успеха и, в сущности, не нуждался в деньгах. Будь он более осмотрителен, давно ушел бы на покой, но он продолжал поддерживать массу контактов и, когда проходил слух о том, что появилось нечто новое, немедленно вступал в дело. По правде говоря, он просто не в состоянии был бросить игру, несмотря на ее усугубившуюся опасность, а покупатель на исключительное произведение искусства находился всегда.

Именно погоня за такой находкой, возможно, вершинной во всей его карьере, и привела его на восточный Крит тем вечером. Об этом он размышлял, стоя на залитом лунным светом берегу и глубоко затягиваясь сигаретой. На предыдущей неделе, когда его яхта стояла на рейде в Миконосе, он наткнулся на короткую заметку в «Интернешнл геральд трибюн», где сообщалось о выдающейся археологической находке в Дикте — культовой статуе Александра Великого и двух стелах с надписями, которые предположительно могли содержать сведения о местонахождении гробницы Александра.

Археологи всегда заинтересованы в том, чтобы слухи об их важных находках просочились в печать, поскольку это помогало им находить средства для продолжения раскопок. В то же время Оскар прекрасно знал, что они не торопятся обнародовать свои открытия. Могут пройти годы, прежде чем подробности о них будут опубликованы в каком-нибудь малоизвестном археологическом журнале или в монографии. Поэтому он пожелал приехать и увидеть все собственными глазами. Сообщение о статуе, конечно, впечатляло, но его больше занимали стелы. Гробница Александра была Священным Граалем для любителей памятников старины. Если она все еще существовала и не была разграблена — притом что это очень большое «если», — можно было только представить себе, какие сокровища в ней хранились. При своих связях в Египте и Средиземноморье Оскар легко добрался бы до них раньше археологов. Даже если бы на стелах имелось точное указание о том, где находится гробница, прошли бы месяцы, прежде чем те смогли бы приступить к делу, получив многочисленные разрешения и добившись грантов. Оскар же при необходимости уже на следующей неделе мог сколотить группу землекопов и отправиться в путь. Такова была дальняя перспектива, но сейчас он понимал, что должен поехать и лично увидеть, что там нашли. В газетной статейке не содержалось никакой конкретной информации о текстах, высеченных на стелах.

Направляясь со своими людьми через поле к раскопу, он прислушивался к шелесту оливковых деревьев, листва их серебрилась в лунном свете. Этой ночью стояла полная луна — значит, повезло, фонари вряд ли понадобятся. Вскоре они подошли к забору со старыми металлическими воротами и, миновав их, вступили на территорию раскопа. Дикта не принадлежала к числу самых знаменитых раскопов, поэтому обычно ворота здесь не запирали. Неподалеку от входа стояла караулка, но в настоящий момент она пустовала, охрану здесь вообще держали главным образом в межсезонье, чтобы предотвращать попытки незаконных раскопок. По мере приближения Оскара с его командой непосредственно к раскопу оливковые заросли уступали место руинам большого города. Повсюду были видны низкие основания стен былых строений. Судя по кладкам из тесаного камня и мощеным улицам, должно быть, это развалины домов минойского поселения, подумал Оскар.

Обернувшись к дородному аборигену, служившему им проводником, сказал по-гречески: