Читаем Гробница Фараона полностью

Гробница Фараона

— Она слишком робкая, чтобы участвовать в подобных экспедициях. В любом случае, она может уехать в любое время, когда пожелает.

— А Эван?

— У него есть работа.

— Он незаменимый член экспедиции?

— Да. Он хороший археолог, хотя более склонен теоретизировать, чем заниматься практической работой.

— А ты делаешь и то, и другое?

— Естественно.

— Я знаю и восхищаюсь тобой, Тибальт. Ничуть не меньше, чем Хаким-паша восхищался мной.

Я заснула; не знаю, спал ли Тибальт. Думаю, он мечтал о славе, которая его ждет, когда он отыщет неразграбленную гробницу и первым ступит в нее, после того как прошло четыре тысячи лет.

* * *

Рано утром мы с Теодосией пошли в лавку. Теодосия плохо переносила жару и думала только о возвращении домой и о предстоящих родах.

Я старалась успокоить ее. Говорила, что местные женщины рожают в поле, а потом продолжают работать. Она немного успокаивалась, но, я знала, ненадолго. Полностью она успокоится, лишь когда мы начнем готовиться к отъезду. Теодосия разрывалась между желанием уехать в Англию и остаться с Эваном.

— Куда ты поедешь, к матери?

Она скривила лицо:

— Но по крайней мере там нет такой жары и Сабина рядом.

Сабина тоже ждала ребенка. Но ее отношение к своему положению отличалось от реакции Теодосии, если судить по ее письмам. Это были длинные письма, бессвязные, как и ее болтовня. Она вместе с Оливером радовалась будущему ребенку.

«А Доркас и Элисон просто чудесные, они все знают о детях, хотя своих им Бог не послал, но ведь они растили тебя. А ты была чудесным ребенком, умным, сообразительным, красивым, послушным — так говорят о тебе твои тетушки, но я, естественно, им не верю».

Я представляла Сабину, вспоминала нашу зеленую округу, голубые колокольчики, дикие орхидеи. Я скучала по Доркас и Элисон, мне хотелось зайти в дом священника и послушать болтовню Сабины.

Я подняла глаза и посмотрела в лазурное небо, потянула носом воздух, приносящий запахи рынка, — местная экзотика не переставала привлекать меня.

Мы остановились у магазина, где обычно работала Ясмин, склонившись над вышивкой. Но тем утром вместо нее мы увидели мальчика, который трудился над кожей.

— А где Ясмин?

Он взглянул на нас и отвел глаза, покачав головой.

— Она не заболела? — спросила я.

Но мальчик не понимал меня.

— Наверное, у нее сегодня выходной, — предположила Теодосия.

Мы пошли дальше. К сожалению, предсказатель судьбы сидел на своем месте на тротуаре. Он посмотрел на нас:

— Да будет с вами Аллах, — пробормотал он.

Он с надеждой смотрел на нас, и я не смогла пройти мимо, потому что миска, стоявшая перед ним, была пуста.

Я бросила в нее несколько монет и сразу же поняла свою ошибку. Он ведь не нищий, он гордый человек, занимается своим делом. Я заплатила — он должен предсказать мне судьбу.

Во второй раз мы уселись на коврики по обе стороны от него. Он покачал головой:

— Леди, тучи сгущаются.

— Да, вы уже говорили нам об этом, — легкомысленно сказала я.

— Тень черная, словно большая летучая мышь.

— Как неприятно, — он меня не понимал, но я говорила, чтобы успокоить Теодосию.

— Леди благословенна, ждет ребенка. Уезжай в зеленую страну, там будешь в безопасности.

Боже, ничего хуже, чем погадать, мы не могли придумать. Теодосия встала, а предсказатель наклонился надо мной. Его коричневые пальцы, как когти, вцепились мне в запястье.

— Великая леди. Скажешь: езжайте и тебя послушают. Хорошая леди, летучая мышь очень близко.

Я опустила глаза и на его руке увидела знакомую татуировку — голову шакала. Такой же рисунок украшал и руку слуги, которого укусил скорпион.

— Вы мне ничего не говорите, все только о летучей мыши. А что еще?

— Аллах добр к тебе. Он много предлагает. Великую радость, много сыновей и дочерей, большой дом… но в зеленой стране. Не здесь. Тебе решать. Летучая мышь приближается. Можно опоздать… Будет слишком поздно для тебя и для этой леди.

Я положила ему в миску еще несколько монет и поблагодарила. Теодосия дрожала, я взяла ее под руку.

— Напрасно мы слушали эти глупости. Он всем говорит одно и то же, — успокаивала ее я.

— Всем?

— Да, Табите он тоже говорил о летучей мыши.

— Она одна из нас. Значит, нам всем угрожает опасность.

— Перестань, Теодосия. Нельзя ему верить.

— Зачем ему запугивать нас?

— Потому что мы здесь чужие.

— Но мы гадаем на улице, покупаем товары в лавках. Они ведь довольны, что мы приходим.

— Да, но этот думает, что нам нравится слушать страшные слова. Это волнует.

— Я не люблю, когда меня запугивают.

— Не стоит бояться, Теодосия. Никого и ничего.