Гуру

– Что? – переспросила Сэм. – Прости. Я… – Она остановилась и сделала глоток чая. – Я сегодня какая-то рассеянная. – Она посмотрела из окна на мамочек у ворот школы. Было практически невозможно разобрать, кто скрывался в толпе неуклюжих фигур в куртках на гусином пуху. Сэм все никак не могла забыть о вчерашнем письме. Наглый тон журналистки, «обнимаю и целую» вместо прощания, будто бы они подруги. От хамского содержания письма все жгло изнутри, и Сэм очень хотелось с кем-то поделиться этим чувством: с психотерапевтом, с менеджером, с женщиной, сидящей рядом с ней. Но страх будто бы выдрал из нее язык с корнем. Сердце рассыпалось на осколки от ощущения, что она дожила до сорока лет, но в ее жизни не было ни одного человека, которому она могла бы довериться.

Из школы выбежали ребятишки, которых мамаши, не намеренные прохлаждаться при такой погоде, сразу же растащили по машинам. Сэм заметила Бекки. Ту выдавали кроссовки ядовито-розового оттенка. Бекки замешкалась, глядя в сторону школы, перед тем как сесть в свой джип. Зазвенел телефон Лизы, и обе женщины дернулись от звука, смеясь своей нервозности. Лиза подняла трубку: – Привет, Бекки… Ой, в самом деле? Неприятно получилось… Ребекка, ну конечно… Прости. Нет, все в порядке, я попросила Джоша забрать детей. Он должен быть на месте с минуты на минуту. Я не готова к такому снегу… Все в порядке. Не беспокойся… Хорошо. Да, созвонимся. Пока-пока. – Она завершила звонок. – Ребекка, – сказала она Сэм, убирая телефон обратно в сумочку. – Спрашивала, не нужно ли забрать детей из школы.

– Зачем ты ей солгала?

– Что?

– Ты сказала, что Джош с минуты на минуту заберет детей.

– Ну да. – Лиза сморщилась. – Так проще. Не хотелось с ней препираться.

– Не верится, что вы теперь – лучшие подружки.

– Не мути воду, Саманта, – сказала Лиза тем тоном, которым она обычно обращалась к близняшкам. – Ребекка – хороший человек. И отличная мать.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Сэм. – Наверняка тебе хочется посплетничать о ней. Она иногда прет как танк. Я с ней пообщалась не более двух минут с момента возвращения в Бенфорд – и то уже это поняла.

– Наверное… Кажется иногда, что она живет в прошлом и думает только о том, что было в школе. Все ее рассуждения о том, что надо собраться «старой компанией». Будто не может отпустить воспоминания.

– Вот, это ненормально. В какой-то момент надо забыть о том, что было, и жить в моменте. – Сэм соскоблила кусочек засохшей кожи с уголка рта. – Она наведалась домой к моей матери на днях.

– Ребекка?

– Ага. Сказала, что я тебя контролирую, как в школе. Стремно, не находишь?

В машине установилась тишина, перебиваемая лишь свистом очистителей по стеклу и голосом радиоведущего, сначала расхваливавшего средство от запора, а потом – обезболивающее, которое можно приобрести в любой аптеке. Лиза присоединилась к веренице машин, медленно подъезжавших к школьным воротам.

Сэм спросила:

– А Бекки знает?

– Знает о чем?

– Об аборте.

– Нет конечно. – Лиза сжала челюсти. Ее руки крепче вцепились в руль.

– Почему же нет? Разве лучшие подруги не должны знать о самом сокровенном?

Лиза не успела ответить. Близняшки залезли на заднее сиденье, бросив матери «привет».

– Привет, крошки, – сказала Лиза, проверяя, что дочери пристегнулись. – Как же я скучала по моим девочкам сегодня!

Близняшки, сияя, ответили в унисон:

– Мы тоже скучали по тебе, мам! – Затем Марта спросила: – А можно мы дома покрасим маечки в разные цвета? Нам бабушка подарила на Рождество специальный набор.

– Да, конечно, будет прикольно! Но мне сначала надо отвезти Сэм до дома, и тогда…

– Стоп, – прервала Сэм. – Можем сначала заехать в другое место? – Она накрыла руку Лизы своей ладонью. – Нам надо поговорить об этом.

– Хорошо, – Лиза взглянула на нее с нервной улыбкой. – Давай поговорим.

Миссис Джонсон уже стояла у входной двери, когда они открывали калитку в сад. Близняшки ринулись вперед.

– Вот уж чего я никак не ожидала! – воскликнула пожилая женщина, с трудом продвигаясь по крыльцу со своей палочкой. – Я стояла на кухне, вдруг вижу, как девочки несутся по улице, а за ними… Как же я рада видеть вас снова вместе. Привет из прошлого! – Мать Лизы была рада видеть ее рядом с подругой, заметила Сэм. Судя по всему, ей было неведомо, что люди в Сети сейчас как раз раскапывали ее грязное белье. Нэнси Джонсон всегда нравилось быть загорелой. Летом она, обильно облившись детским маслом, часами лежала под солнцем на заднем дворе. Последствия такого времяпрепровождения были очевидны: желтовато-коричневые пятна на щеках, красноватые высыпания, усеявшие линию декольте. Она выглядела значительно старше, чем мать Сэм, хотя обе женщины были примерно одного возраста.

– Как вы поживаете, миссис Джонсон? – Она поспешила прийти на помощь пожилой женщине, которая с большим трудом одолела ступеньки и, несмотря на гримасы боли, все же спустилась к ним в сад.