Гуру

– Все в порядке, спасибо, Саманта, – ответила та. – Пару месяцев назад мне сделали операцию на спине, но я восстанавливаюсь медленнее, чем хотелось бы. Даже не знаю, что я делала бы без Лизы! И ужин мне приносит, и часами сидит у моей кровати, развлекая меня разговорами. По правде говоря, от сыновей ни словечка. А Джилл, естественно, в Сан-Франциско. Вы же знаете, что она заделалась лесбиянкой?

– Кхм… – Сэм смутилась от того, как быстро сменилась тема разговора. – Я…

– Тетя Джилл женилась в прошлом году на тете Пурне. – гордо заявила Марта. – Мы с Майей были девочками-цветочницами на свадьбе. Нас нарядили в красивые платьица и цветочные веночки, и все говорили, какие мы хорошенькие.

– Да, это был особый день, – проговорила миссис Джонсон, поглаживая Марту по головке. – Как дела у самых лучших девочек на свете? – спросила она. – Может быть, зайдете? Погода отвратная! Кажется, снег так и будет идти до скончания веков. Давайте я вам налью по стакану молока. Вы же не хотите, чтобы у вас к старости были те же проблемы с косточками, что и у меня? Хотите горячий бутерброд с сыром на двоих? Ну и по печеньке вам дам, конечно, если повезет.

Близняшки убежали в дом. Лиза крикнула им вслед:

– По одному печенью, девочки. Не надо портить себе аппетит перед ужином.

Миссис Джонсон посокрушалась, что они собираются сидеть на улице.

– Окоченеете, так и останетесь здесь навсегда. Впрочем, это будет на вашей совести, – сказала она, вручая им грубый и колючий старый плед. Подруги сели на качели на крыльце и укрыли ноги пледом. Были слышны только приглушенный хохот девочек и скрип деревянных качелей. Сэм мысленно отмахнулась от роящихся в голове навязчивых идей по поводу подписчиков в «Инстаграме», суда с Брук Кэмпбелл и письма от журналистки из «Пост». «Что той еще удалось откопать, если она таки обнаружила Габриэля? Что еще будет сказано в статье?» Вместо того чтобы отвечать на эти животрепещущие вопросы, Сэм уставилась на дом своего детства по соседству. Лужайка заросла травой. Вагонка, которой был обшит дом, облупилась и явственно нуждалась в свежей краске.

– Помнишь… – проговорила она наконец. – Мы как-то перебросили бечевку между окнами наших спален, с банками по обоим концам? И попытались общаться друг с другом, как по рации? Я даже не помню, почему мы не воспользовались телефоном! Чья это была затея? – спросила она, сознавая, что, скорее всего, ее собственная. Сэм всегда была зачинщицей всего и вся. Именно она уговаривала подругу прогулять уроки, подделать мамину подпись на школьном табеле или вернуться домой позже, чем просили родители. Лиза никогда не могла ей в чем-либо отказать. По крайней мере, тогда.

Сэм, высунув язык, какое-то время пыталась поймать хоть одну снежинку, и, когда ей это все-таки удалось, исполнила неуклюжую импровизацию на танец Карлтона[26].

– Не айс, у тебя это никогда не получалось, – заметила Лиза.

– Ловить снежинки или танцевать, как Карлтон?

– И то, и другое. Не девушка, а сплошная катастрофа.

– Разве девушка-катастрофа… – Сэм жестом предложила подруге придвинуться поближе, – довела бы руками Брэндона Грина до оргазма прямо на этих качелях?

– Не может быть!

– Еще как может, подруга…

– Ты же мне клялась, что ничего не было! – Лиза попыталась изо всех сил изобразить ужас на лице, но при этом лопалась от смеха. – Я же сидела прямо там, на ступеньке, в метре от вас. Ну ты и потаскушка.

– Божечки, прости меня! Лиза, которую я знаю, никогда бы не позволила себе такие женоненавистнические высказывания! Что я могу сказать в свое оправдание? Сердцу не прикажешь. Моему сердцу, по всей видимости, очень хотелось дать Брэндону Грину кончить. – Они обе заржали. – Черт, мы же были совсем в стельку той ночью. Разве мы не напились сначала у меня дома…

– Нет, у меня дома. Помнишь? Мой папа потом отвез нас к Брэндону.

– Блин, ты права! Бекки сидела на заднем сиденье и блеванула прямо себе в сумочку! А после этого она как ни в чем не бывало вылезла из машины, поправила задравшуюся юбку и пробормотала «Спасибо, мистер Джонсон», как будто вообще ничего не произошло. – Сэм подтянула край пледа под самый подбородок. – Счастливые годы юности. Мамаша, у вас это все еще впереди. И я тебе не завидую.

– Могу спросить? – смущенно выдавила Лиза и продолжила, дождавшись утвердительного кивка от Сэм: – Почему ты решила не иметь детей? Ты же всегда говорила, что тебе хотелось иметь семью размером с футбольную команду. Такие фантазии, кстати, крайне типичны для единственных детей в семье. Ты бы твердила прямо обратное, если бы выросла в моем доме. Поверь мне на слово. – Лиза помассировала себе затылок. – Что поменялось?