Гуру

– Господи. Даже не знаю, – медленно произнесла Сэм. – Наверно, я все беспокоилась, что мой ребенок вырастет таким, как я, и впадет в зависимость. Или у него будут проблемы с едой. И, ты же понимаешь, я бы постоянно испытывала вину. К тому же моя карьера пошла в гору, и жизнь как-то убежала вперед. Всегда была новая книга, которую нужно было дописать, новый тур, к которому нужно было подготовиться. Было бы несправедливо во все это вплетать ребенка… Не нашлось удачного времени.

А ведь самое важное – поймать правильный момент, правда? Это повторяла Лиза в тот день, когда они сидели в приемной центра по прерыванию беременности, задирая головы при каждом появлении медсестры в ожидании, что настал их черед. «Время не то».

– Мышка… – начала было Сэм, но не смогла закончить свою мысль. Ей очень хотелось вывалить перед Лизой всю правду, как торговец на индийском базаре выкладывает свой скарб, разворачивая на обозрение покупателей ковер за ковром. И Сэм собиралась рассказать подруге все-все. Об отношениях с Габриэлем и о том, как они закончились. Правду о том, что произошло с Сэм, и ту историю, которой она в дальнейшем была вынуждена покрывать себя, как щитом. Но слова застряли в горле, и даже самый сильный кашель не дал бы им вырваться наружу. Сэм только и оставалось, что смотреть себе в колени и смахивать непрошеные слезы.

– Сэм. Сэм. Почему ты плачешь? – спросила Лиза и втянула Сэм в теплые объятия. И они так и остались сидеть, прижавшись друг к другу. Лиза что-то мягко нашептывала Сэм в макушку, будто бы успокаивала одну из близняшек, неудачно упавшую и больно поцарапавшую себе коленку. Убеждала Сэм, что все будет в порядке.

– Что ты делаешь? Оставь ее в покое! – послышался мужской голос. Подруги резко прервали объятия.

– Солнышко, – удивленно произнесла Лиза. – А ты-то что здесь делаешь?

Джош, одетый в треники и приталенный худи, стоял с раскрасневшимся лицом у калитки. Он вперился взглядом в знакомую сцену: Лиза и Сэм, как в былые времена, снова сидели все на тех же качелях. У него по лицу пробежала тень ужаса. – Я было подумал… – Он замолчал. – Ты ее не целовала?

– Что? – переспросила Сэм, утирая слезы. – Нет! Я была расстроена, и Лиза меня успокаивала. А ты подумал, что мы целуемся взасос? – Сдержать смех не было возможности. – Джош, прости, но ты размечтался, мы не в порно. И девочки по ночам не дерутся подушками голышом. Сожалею, что прервала полет твоей необузданной фантазии.

Лиза засмеялась. Сэм присоединилась к ее хохоту. Обе согнулись в три погибели и все никак не могли остановиться. Как в детстве: они бесконтрольно заражали друг друга смешинками, пока Каролина или миссис Джонсон не спрашивали озадаченно: «А что смешного, девочки?» Сколько бы они ни силились объяснить, что их так рассмешило, матерям никогда не было дано понять причину смеха. И от этого почему-то становилось только смешнее.

– Хватит ржать, – заорал Джош. Сэм почувствовала, как остро жалит ее яд в его голосе. – Все это до отвратности не смешно. Где девочки? – мрачно спросил он у Лизы.

– В доме. Джош, я…

– Нет, ничего не хочу слышать, – прервал он. – Я не понимаю, почему ты снова даешь ей вклиниться между нами. Разве мы не натерпелись уже с ней?

Нет, все не так, подумала Сэм. Джош встал между ними, червем проев сердцевину яблока и дав ему распасться на две половинки. Лиза и Сэм были вместе слишком сильны для него, и Джош боялся этой гремучей смеси, теперь для нее это стало очевидно. Он хотел их снова развести в разные стороны, ослабить их, чтобы он смог без лишней борьбы отнять у нее Лизу.

– Ты ведешь себя глупо, – заметила Сэм. – Я расстроилась, Лиза меня обняла. Я сожалею, если ты, со своей интернализированной гомофобией, увидел в этом «поцелуй», но надо держать себя в руках.

– Интернализированной… Знаете что? Пошло все на фиг. С меня хватит твоего газлайтинга.

Сэм хмыкнула.

– Газлайтинга? Ладно-ладно… Никогда не думала, что скажу это, но, может быть, мы все-таки слишком далеко зашли с феминизмом? – Она заметила, что Лиза подавила улыбку. Дернувшиеся уголки рта жены заметил и Джош, у него поникли плечи в знак поражения.

– Зачем тебе все это? – спросил он. В нем будто что-то надломилось. – Я серьезно, Сэм. Что тебе от нас нужно? Уж по себе-то знаю: если бы меня обвинили в том, что я кого-то изнасиловал, то я не качался бы на гребаных качельках.

– Милый. – Лиза направилась к Джошу и хотела взять его за руку, но тот отодвинулся в сторону.