Я есть кто Я есть

По своему порядку и строению человек подобен Вселенной. Разум, будучи наиболее хрупкой, возвышенной и простой силой человека, соединяется с телом отнюдь не непосредственно; душа и разум по существу дела суть промежуточные звенья между человеком и Вселенной.

Все многообразные вещи стремятся к объединению, ибо материя, носительница всего, едина.

Единство — это истинное благо. В природе ни одна из существующих вещей не желала бы быть раздробленной. Все вещи жаждут единства.

Под влечением и любовью нам следует понимать стремление пристать к любимому предмету и слиться с ним воедино; а поскольку материя стремится к тому, чтобы соединиться с формой, постольку любое движение материи совершается из любви к форме и из влечения к ней.

Цель всего существования — познание мира Божества, обладающего абсолютными масштабами, рядом с которыми все остальное ничтожно мало. К этому знанию возвышенного ведет двоякий путь: сначала нужно приобрести знание о высшей силе, а потом, сочетавшись с этою силой, подниматься в познании Божественного вверх, ступень за ступенью, пока не дойдем до начала и источника ее. Спасение от смерти и слияние с источником жизни — вот результат, которого мы добьемся на этом пути.

«Царский венец»

Габирол считается одним из тех лучших еврейских поэтов, в сочинениях которых невозможно определить границу между утонченным лирическим ощущением и глубоким религиозно-философским чувствованием. Нижеследующие строфы переведены нами из самой известной поэмы Габирола «Царский венец» («Кетер Малхут»), признанной в качестве одного из лучших образцов религиозного гимна и лирической меланхолии.

Что знает человек? Почти ничто.

Что ведомо ему? Ничтожно мало.

Страдает. Стонет. Мучится. За что?

Когда б у знал, — то горше б горевал он.

Зачем вдруг весел? Счастлив от чего?

И долго ль пировать еще осталось?

Когда последний час пробьет его?

Когда б узнал, — то вряд ли б ликовал он…

Что — человек? Что — сын земли? Ничто.

Конец его не дальше, чем начало.

И что такое жизнь? Жизнь — решето.

Лишь решето, разбитое о скалы.

Что — участь человека на земле?

Погибнуть от меча или печали,

'Пропасть в песках или в морском котле,

Или загнить от язв больших и малых.

Страдать, покуда наступил черед

Сойти к червям, покуда плоть не стала

Обузой для души, покуда мед

Не весь испил, припав к пчелиным жалам.

Что — человек? Увы, сплошная боль.

Беда большая. И чем больше боли,

Тем меньше силы и тем меньше воли,

И тем бессмысленней, увы, любая роль.

Чем больше дней прошло — тем меньше сил;

Чем меньше сил, — тем тише и стенанья;

И жизнь — от колыбелей до могил -

Лишь тесными ограждена стенами.

И на стенах такие письмена:

«Чем дальше путь — тем ближе мрак небыли,

И все земное — лица, имена

И слава — сгинет все в зловонной пыли.

Что было пылью — снова станет пыль;

Что было прахом — прахом обернется…»

К чему роптать, когда один ковыль

Лишь шелестом могильным отзовется!

О, праха сын! О, сын большой печали!

Лишь каяться оставлено тебе,

И лишь молиться о такой судьбе,

Когда бы небеса не допускали

Тебя к порочным мыслям и делам!

Но каяться когда? Когда молиться?

Когда роптать, взывая к небесам?

О, как короток день и грозны лица

Твоих врагов, надсмотрщиков, вельмож!

И как они торопят! Как смеются

Над долею твоей бездольной! Что ж,

Увы слезам, что на чужбине льются…

За всех, кому молитва не дана,

За всех и за себя молю. Спаситель,

За муки наши без конца и дна

Прости грехи, прими в Твою обитель!

Прости нам зло хоть на излете дней,

И откажись взымать за око око.

Безмерно грешен каждый из людей, -

Как жил, так и погибнет, — одинокий.

ОТКРОВЕНИЯ МАЙМОНИДА

Когда в 1204 г. в Каире в возрасте 69 лет скончался сефардский раввин Моисей бен Маймон (акроним РаМБаМ), или Маймонид, местные мусульмане объявили трехдневный всенародный траур, а евреи Иерусалима — всеобщий и полный пост, тем самым воздавая ему должное как «второму Моисею», как одному из величайших еврейских раввинов, как систематизатору и реформатору духа иудаизма, как общепризнанному арабоязычному писателю, как вдохновителю новых открытий в области христианской схоластики, как универсально образованному ученому, как человеку выдающегося благородства, и, наконец, как прославленному врачу, о котором арабы восклицали так:

Когда б лечить Абу-Имрам решил
Луну, — он и луну бы исцелил:
С лица луны он пятна б удалил
И сделал бы ярчайшим из светил.