Я хочу жить дома

– Ладно, – вздыхает Гуменюк, – черт с тобой, подождем. Ты же ведь тоже на тот свет раньше времени не собираешься.

Просидели мы с атаманом еще часа три. Разговор особо не клеился, пару раз мой собеседник даже задремывал. Да и мне особо некуда было спешить. Странное дело: вот сидишь и понимаешь, что тикающие часики неумолимо отсчитывают твои последние секунды. И может быть, уже прямо сейчас ложатся на боевой курс вертолеты с подвешенными блоками НУРСов. Вполне возможно, что и штурманы уже проложили курс на город, крестиком пометив здание, где мы сейчас сидим. Все может быть, и этот вариант – один из вполне вероятных.

Атаман уже совершенно явно захрапел, основательно перегрузившись спиртным. Не буду мешать человеку спать, тем более что у него тоже был не самый лучший денек. Осторожно поднимаюсь на ноги, прихватывая со стола начатую бутылку коньяка, прячу ее в разгрузку и выхожу в коридор. Успокоительно кивнув охраннику, жестом показываю ему, что его босс прилег подремать. Ничуть не удовлетворившись моей пантомимой, гвардеец заглядывает в дверь и, только услышав храп Гуменюка, в свою очередь кивает уже мне: мол, свободен, можешь топать, куда хочешь.

Сбежав по лестнице, толкаю дверь в предбанник.

– Не оборачивайтесь. Аргус-2?

– Он самый.

– Код подтверждения?

– Вильно-88.

Здесь главное – назвать любое сочетание слов, в котором подряд присутствуют три буквы «в». Это мой личный опознавательный код.

– Принято. Что вы хотели сообщить?

– Нужна срочная эвакуация груза. Груз представляет чрезвычайную опасность по наивысшей категории. Ситуация «красная», если вы понимаете, что я имею в виду.

– Передам. Что еще?

– Прикрытие должно быть организовано на самом серьезном уровне. Я не знаю всех подробностей происходящего, но здесь прослеживается чей-то крайне нездоровый интерес.

В мою ладонь тычется твердый предмет.

– Держите при себе и никогда не выключайте. С вами выйдут на связь в ближайшее время. Аккумулятор заряжен полностью, так что по этому поводу не переживайте.

– Понял.

Толкаю тяжелую дверь и, выйдя на улицу, обнаруживаю в руке стандартную армейскую портативную радиостанцию. Между прочим, штучка весьма неплохая, с блоком персонального закрытия канала. На лицевой панели замечаю цифру «4». Стало быть, четвертый канал. Что ж, значит, Борис меня не подвел, и с меня теперь причитается. Будем надеяться, что группа эвакуации успеет сюда раньше вертолетов штурмового авиакрыла.

И какие блеснут эмблемы на их бортах, оставалось только гадать.

Будет ли там российский триколор или же белые звезды НАТО? Или смерть прилетит под желто-голубыми флагами? Вполне может быть и так, что над степью сейчас идут ВВС Новороссии – с них, пожалуй, что и станется… эти давно уже прославились своей безбашенностью.

Впрочем, догад не бывает богат – так когда-то дед говаривал.

Хлопает дверь, и на крыльцо за моей спиной вываливается несколько бойцов Гуменюка. Вид воинственный, оружием обвешены чуть не по уши. Следом появляется ещё один персонаж – лицо новое и примечательное. Невысокого роста мужик, полный и малоподвижный. В заломленной набок шикарной папахе. Но морда суровая, и все окружающие смотрят на него с почтением.

И кто это такой может быть?

Второе лицо после батьки?

На атамана так вроде бы не косились… этого типа, похоже, побаиваются больше.

Оглядевшись, мужик властно машет рукой.

– Эй, ты! А ну – сюда быстро подошел!

Оглядываюсь и я – кого так нелюбезно окликает этот деятель?

А нет никого, кроме часовых. Да и стоят они рядом, нет нужды во всю глотку орать.

– Не ясно, что ли? Оглох?!

Так это он меня так окликает? Чай, не на разных берегах Днепра стоим.

– Это вы мне?

– А что, ещё на кого-то тут орать надобно? Все прочие ко мне и сами быром подбегают, только глянь! А ты – новенький, видать, не просек пока…

Ну, не станем дурака включать, подойдём. Тем паче что и спешить пока особо некуда.

– Тут я, что надобно?

Пузатый нахмурился, не понравились ему мои слова. Скорее даже не сами слова, а тон, которым они были высказаны. Не было в нём никакой подобострастности, да и уважение, если ощущалось, так совсем чуть-чуть.

– Ты что, не знаешь, кто я?!

– Нет.

– Я – начальник СБ!

Понятно… Судя по гонору, мужик считает, что если он пока на вторых ролях, то это временно. Не завидую Гуменюку, он-то, по крайней мере, дядька разумный и рассудительный. А такой упоротый эсбист способен стать причиной нехилых напрягов с окружающими.

– В таком разе, – чуть наклоняю голову, – здравствовать вам, уважаемый. Меня вы тоже, как я понимаю, не знаете, так что позволю себе представиться – сотник Мирон Крюк!

Так…

Малость спеси поубавилось.

Не жалуют в Диком поле самозванцев, так что такой чин себе попусту не присвоят.

– Сотник? Какой сотни, какого куреня?

– Атаманская сотня Богунского полка.

Получи, дядя!

Атаманская сотня – личное подразделение командира полка. Те ещё волки… Они, кстати, не только по разведке специализируются, и ещё много чего выполнять могут, мало ли какие задачки им полковник нарезать захочет?