Я начинаю путь...

Ну и естественно, были разного рода неудачи. А как же без них? Во время одного из дублей, когда я тащила «подружку» через забор, мы обе сорвались и упали на маты. Падать было не больно, но как на грех, Лиза падала на меня сверху. Боже мой! Удар всей массой, да по моему хрупкому организму! Думала, что сейчас я помру. А когда поняла, что ничего страшного со мной не произошло, я такое выдала! Конечно, запомнить все, что скажешь в сильной досаде, дело трудное. Вот только зря моя экспрессия не пропала. Запись звука как всегда велась и звукооператоры сохранили мою речь для потомства. Правда, спрятали ее подальше от меня. При этом уверяли, что мне слушать такие слова еще рано, а для потомства их грех не сохранить, так как по сочности выражений, все это тянуло на малый петровский загиб.

В этом эпизоде моей и Машиной жизни, единственным хорошим моментом было то, что он оказался коротким. Восемь дней мучений и наконец-то можно вернуться к привычному образу жизни! Ну а вторым чудесным моментом было то, что все мы бесплатно обновили свой гардероб. Ну и самое существенное для меня было то, что на карточке у меня появилась сумма, примерно равная маминому жалованию за месяц. Неплохо для ребенка, которому вот-вот тринадцать стукнет. Правда, Лиза мне сказала, что для актера-профессионала это сущие гроши. Откуда она это знает? А потому, что сама она из актерской семьи. И кстати, пошла она на эти съемки не потому, что нуждалась в деньгах.

— Слушай Лизавета, но зачем тогда ты согласилась на эту каторгу?

— Родители уговорили. Понимаешь Маша, родители считают, что я должна делать карьеру в искусстве. Я конечно тоже про это мечтаю, но вряд ли у меня что выйдет без протекции.

А дальше последовало подробное описание мотивов моей напарницы. По ее словам, сценическую карьеру можно делать многими способами. То, что придется серьезно учиться актерскому мастерству, само собой разумеется, но на желаемый результат это мало влияет. Просто, даже если ты талантлива и красива, то это не значит, что тебя заметят. Талантливых и красивых хватает с избытком. Поэтому у большинства киноактеров нет стабильного заработка. Стабильный заработок — это в театрах, но туда очень большой конкурс. Выйти из этого положения можно по-разному.

Можно честно принимать участие в бесконечных кинопробах, в надежде, что тебя оценят по достоинству и ты наконец попадешь в струю. Это путь долгий и очень ненадежный.

— А можно установить с режиссером очень близкие отношения. Даже с моей внешностью это реально. Тем более, парочка старых козлов на меня уже посматривают.

— Близкие отношения… Это то самое? — меня поразило, как спокойно и уверенно «про это» рассуждает обычно застенчивая Лизавета. Хотя, среда обитания не могла не повлиять на ее взгляды.

— Про «это самое»! Ты удивлена? Тут нет ничего плохого, тем более, что «возраст согласия» у меня есть и я сама могу решать, как мне следует поступить.

— Лиза, но ты ведь еще маленькая.

— Я разве говорила тебе, что стану с ними спать? Только дуры так делают. Думают, что постель поможет им в жизни. Вот только серьезного режиссера этим не проймешь. Им мастерство на сцене нужно, а не в постели!

Да, чувствуется, что с Лизаветой хорошо поработала мамочка. Все, что нужно, успела доченьке внушить. И главное, как вовремя.

— А как тогда ты в люди выйдешь?

— Понимаешь Маша, чтобы тебя знали, нужна постоянная практика. Да и мастерство нужно оттачивать на чем-то. Вот я и начинаю с малого. Ты не смотри на то, что это дебильная реклама. С нами ведь профессионалы работают. У них я и буду потихоньку учиться. А уже в театральном, когда я туда поступлю, на меня будут смотреть не так, как на других. Все будут знать, что я опытная, работящая и очень надежная. А раз так, то роль мне всегда найдут. Хотя с внешностью у меня не очень. А жаль…

Вот так! Вряд ли она сама до этих истин дошла. Тут мама ее постаралась наверняка. Ну а если судить трезво, то вряд ли Лизавета добьется успеха. Характер у нее не тот. Мягкий слишком. Так и будет до седых волос недотепистых дамочек играть. Хотя, если ее сейчас отдать Софье Владимировне на полное растерзание, то толк может быть и выйдет. А ведь Софочка может согласиться! Лерка Михалева, предмет ее постоянных придирок, уже исчерпала себя. Нет уже той коровы, которую Софочка превращала в серну. А если Лизавету привести? Да Максимова с радостным визгом на эти пышные не по возрасту телеса набросится!

— Лиза! А ты не хочешь со мной на танцы к Максимовой походить? И фигурку улучшишь, и ловкость появится.

— Да ну ее, эту Максимову! — фыркнула Лиза, — что она с этим уродством сделает? Да и к чему это? Роль толстухи быстрей получишь, чем роль Золушки…

— А почему ты только о сцене говоришь? У тебя что, семьи не будет? Нет, ты послушай сперва! — я начала заводиться, — вот ткни мне пальцем в живот, сильнее, не бойся! Чувствуешь какой пресс? Хрен пробьешь! А теперь попробуй меня ущипнуть за попу или за ляшки!