Я - не я

Несущие гроб пошли скорей, чуть не побежали, но опомнились, остановились - "Табуретки, табуретки давайте!" Поставили гроб на табуретки, сильные струи дождя обливали покойницу, омывали её маленькое сморщенное лицо с выступающим подбородком - и все, как зачарованные, смотрели на это.

"Да что ж вы!,." - Нина накрыла лицо белым кружевным полотном.

Подъехал задом катафалк, гроб поместили в нём - а тут и дождь кончился. Всё вокруг засверкало, как новое.

Хоть опять вынимай и неси, - сказал Маракурин.- По такой-то погоде милое дело!

Но родственники и близкие уже рассаживались в катафалке, в автобусе, многим же соседским старухам не досталось места, и они, обиженные, побрели по домам, чтобы опять собраться на поминках. Им очень хотелось посмотреть, как всё будет на кладбище, поэтому они и обиделись.

У меня-то больше людей наберётся, и автобусов Васька с атыпы (АТП, автотранспортное предприятие) хоть десять пригонит. У меня такого не будет! - говорила одна старуха.

Разь можно! - соглашалась другая.- Это Коська-алкагольник не постарался. Пропащий.

Похоронить путём не умеют,- поддакивала третья старуха, тоскуя о том, что сын её тоже пьяница и ей самой, возможно, через год-два не миновать такого позора...

На кладбище быстро, почти без слов попрощались, закрыли гроб крышкой, заколотили, опустили в могилу, штатные могильщики бросили по несколько лопат, оправдывая свою должность, а потом предложили мужикам размяться, мужики согласились охотно, работали и поглядывали на водку и стаканы, которые Нина доставала из большой сумки.

Лёгкая земля,- сказал стоящий рядом с Неделиным Маракурин.- Сыпучая, сухой пескозём. А тёщу я, помнишь, в том угле хоронил? Там земля тяжелая, глина. А это лёгкая земля, тут одно удовольствие хоронить.

Закончили, стали в круг, чтобы выпить над могилой. Дали стакан и Неделину.

Вот он для чего тут,- сказал. Лена.- Не водка, он и не явился бы к родной матери.

Выпить кто не любит!- пошутил Маракурин.

Лена, потом, потом,- сказала Нина.

Да мне что. Пусть хоть зальётся.

На похоронах грех не выпить,- защищая Неделина, по-мужски сказал Леонид.

Но Неделин отдал свой стакан кому-то.

Как же, Костя? За маму?- сказала Нина.

После.

Ну и это правильно. Успеем.

Выдргочивается, скотина,- печально сказала Лена.

Побрели к автобусу, ехать домой, на поминки.

Неделин задержался у могилы, у чёрного холмика, на котором были яркие бумажные венки и поставлен был памятник - остроконечная железная пирамидка, крашенная серебром, го звездой наверху. Большинство памятников были такими. И у матери Неделина, он вспомнил, был такой же памятник.

И он, похоронив сейчас эту чужую старуху, только теперь понял, что он ведь недавно похоронил свою мать, он понял её смерть, осознал наконец, что он сирота и никто никогда его не будет так любить, никому он так не будет нужен, как матери. Неделин вспоминал её лицо и не мог вспомнить. Нет, он помнит, помнит, это он в такую минуту не может вспомнить, когда всё заслоняет лицо старухи, он, конечно, вспомнит, стоит лишь сосредоточиться. Неделин закрыл глаза - и увидел лицо матери. Ярко, словно освещённое близким светом. Глаза в глаза. Страшно стало. Он повалился на могилу, заплакал, плечи тряслись.

***

На поминках Неделин всё смотрел на мальчишек, сыновей Лены (и Фуфачёва), как они с удовольствием едят сладкую кутью большими ложками. Они чуждались его взгляда. Лена сказала:

Всё кобенишься, скот?

Лена. Ле-на,- предупредительно сказала Нина.

А чего он кобенится? Или тут не знает никто, что он алкоголик? Чего он не пьёт-то, скотина такая?

Он выпил!- сказал Маракурин.- Я с ним рядом это самое. Мы вместе. Ноздря р. ноздрю.

- Я не пью,- сказал Неделин.

Вот врать! - весело крикнул Маракурин.

Врёт, точно,- сказала Лена.- Вся порода их - вральная.

Это как же понимать? - тихо ожесточилась Нина, устав быть обо всём внимательной.

- А так! Радуйтесь теперь, вы тут полные хозяева! Весь дом ваш теперь. Пусть теперь тут братик Костя с бабой алкашкой поселится. Детей-алкашат заведут, А мы чё ж! - Она встала и резко обняла сыновей так, что они стукнулись головами, младший заплакал и получил тут же тычка в затылок. - Мы чё ж! Мы и в чужих людях поживём, и в общежитии поживём! С тараканами! У нас отца-то нету! Он еcть - а нет его!

А ты бы хотела здесь жить? - со смыслом спросила Нина.

Зачем? Здесь ты будешь жить. Тебе с Леонидом мало собственного дома, давай и материн. Спасибо, мама, что померла.

Да ты... Леонид!

Маракурин постучал вилкой о край тарелки.

Поскольку это самое,- рассудил он,- то жить здесь Константину. Но у него тоже жильё его бабы. Поэтому это самое. Продать дом.

Этого они и хотят! - сказала Лена.- Людям жить негде, а они продать хотят.

Купи - тебе продам,- сказала Нина.

Между прочим,- вразумительно, негромко сказала Лена,- с твоим сучьим братом я не в разводе ещё. Я тут тоже права имею.

Леонид, ты смотри! - пригласила мужа Нина.- Ты смотри!

Но Леонид мрачно смотрел на скатерть, разводя пальцем пятно на ней.

- Тихо! - сказал Неделин, быстро в уме решивший, как поступил бы Фуфачёв в этой ситуации.- Дом мамин. Значит, теперь мой и сестры. Так?