Я (не)твоя собственность (СИ)

- Тебе же лучше, если это так, девочка. Просто поверь на слово. Мусора тебе не крыша. От мести за крысятничество они тебя не защитят.

Егор стоял, глядя мне в лицо, ждал ответа. Но его не было. Точнее, был, но… Не для него. Потому я просто лежала и спокойно смотрела в злые и полные презрения глаза мужчины. Не боялась его. Почему? Не могла бы сказать.

Так и не дождавшись ответа, он вышел.

Я потянулась к тумбочке. Взяла в руки визитку и разорвала на мелкие кусочки.

Глава 21

Разбудило меня ощущение на себе чьего-то взгляда. Открыв глаза, я увидела темный силуэт в кресле у изголовья. Не испугалась, сразу узнала Макса, или скорее почувствовала, что это именно он.

- Свет, - мужчина склонился ко мне.

Нерешительно протянул руку, но не решился прикоснуться.

- Ты как?

Как я. Все еще одурманенный обзеболивающим мозг стал сканировать организм. Плечо побаливало, но не так, как днем. Как-то тупо, вяло и вполне терпимо…

- У нас с тобой почти симетричные ранения, - выдала, едва ворочая языком. – Твое слева, мое справа…

Показалось, что на лице мужчины мелькнула улыбка. Во тьме, нарушаемой лишь светом фонарей за окном было особо не разглядеть. Но так даже лучше. Я вдруг поняла, что не в силах сейчас смотреть в лицо мужчины, встретиться с ним взглядом. Вся решимость рассказать о сделанных выводах, вся уверенность в собственной правоте исчезла. Я показалась себе полнейшей идиоткой, напридумывавшей невесть что. Макс просил Кирилла соврать мне, так? Вот он и соврал. Что именно, не важно. Что до машины… Откуда мне знать…

- Макс, я следователю ничего не сказала.

- Почему?

- Не веришь мне?

Холодные пальцы Макса сжали мои.

- Прости меня, - в хриплом, словно сорванном голосе было столько горечи и боли, что на мои глаза навернулись слезы. – Прости, пожалуйста!

Он сполз с кресла на пол. Стал на колени и прижался лицом к моей руке. Я почувствовала влагу. Мое сердце было готово разорваться.

- Макс…

- Прости-и-и! – одержимо шептал, покрывая поцелуями мою руку, - Я люблю тебя! Люблю, Света.

Мне не было больно, когда я поднималась с подушек. Не было, когда я поднимала правую руку, чтоб прикоснуться к нему. Точнее было… Просто нереально больно, до агонии. Вот только боль эта была не от раны. Не от физической. Но от той, что была в душе. Не заживала долгие-долгие годы. В моей и его.

- Макс, послушай, - я обхватила его лицо ладонями.

Слушать он не хотел. Потянулся ко мне, нашел губы и с хриплым стоном приник к ним так, как измученный жаждой путник к прохладному и чистому источнику. Его губы были солеными, на щеках влажные дорожки от слез. Я стирала их большими пальцами, лаская кожу.

Макс опустил меня на подушки, навис сверху, опираясь на локти. Гладил, сминал мое тело, куда мог дотянуться. Жадно, алчно и в то же время трепетно, боясь причинить боль. Наверное, мне должно бы быть больно. Как иначе, ведь я лихорадочно водила руками по его телу, забиралась под футболку к коже. Сходила с ума от желания как можно полнее ощутить его. Прикоснуться к каждой клеточке его тела.

Но больно не было. Вообще.

- Надо остановиться, - задыхаясь, прохрипел Макс.

- Не надо, - я нашла пуговицу на его джинсах и расстегнула ее и до предела натянувшуюся ширинку, - Я хочу тебя.

Макс глухо зарычал. Дернул вниз джинсы и боксеры, высвобождая колом стоящий член. Задрал на мне медицинскую рубашку… Хорошо, что под ней ничего… Я ненавидела каждый клочок ткани, каждый миллиметр между нашими телами.

Макс развел мне бедра, прошелся руками по их внутренней стороне и по коже рассыпались мурашки. Весь жар собрался внизу живота. Между ног нестерпимо ныло от желания.

Обхватив рукой твердый, как камень, член, я провела по нему вверх-вниз, обнажая и накрывая головку. Пальцы мужчины тем временем скользнули к моим губкам. Прошлись по ним, размазывая влагу, нашли набухший клитор и стали водить по нему круговыми движениями. Проникали внутрь, заставляя дрожать от удовольствия.

Мы оба медлили. Живя сейчас только друг-другом боялись, что потом, после, весь остальной мир, исчезнувший для нас сейчас, вновь напомнит о себе. Разрушит, отнимет…

Губы мужчины накрывали твердые горошинки сосков, через ткань рубашки, срывая с моих губ стоны, а пальцы не переставали ласкать изнывающую плоть. Член в моей руке пульсировал, обжигая ладонь своим жаром.

В какой-то момент Макс не выдержал. Навалившись всем телом, вошел в меня, заставляя теряться в блаженстве.

Всего несколько толчков заставили меня задрожать от разрядки. Показалось, что я увидела как в небе вспыхивают звезды.

***

Взмокшие, мы лежали переплетшись телами на смятых простынях. Макс рассеянно гладил мои волосы, касался губами макушки. Моя рука лежала на его груди и я чувствовала гулкие удары сердца. Нежилась в тепле, без которого замерзала все эти долгие-долгие, как вечность, годы.

Молчали. Словно оба боялись словами нарушить укрывшую нас от всего и всех тишину. Неправильными, неуместными словами о том, что не имело значения. Потому, что всем ветрам назло мы снова были вместе.