Я все еще мечтаю о тебе...

На конкурс она пошла ради того, чтобы выиграть стипендию на обучение в школе моделей. Она участвовала в молодежном показе мод в универмаге «Лавмэн», и работавший там друг ее матери Эндрю уговорил Мэгги попытать счастья. Мэгги вовсе не рассчитывала на победу и в тот вечер удивилась больше всех присутствующих в зале. Для такой бедной девушки, как она, победить на конкурсе красоты было невероятно важным событием. Десять тысяч долларов призовых помогли родителям приобрести первый в их жизни собственный дом. Ей подарили набор дорогих украшений и полный комплект шикарной одежды от «Лавмэн», сшитой специально для нее, и норковое манто из магазина «Меха Карлтона», – все это до сих пор у нее хранится.

Мэгги снова спустилась в кладовку и достала манто. Надела, посмотрелась в зеркало. Жаль, что норковые манто вышли из моды. Но теперь какой мех ни надень, кто–нибудь непременно оскорбится. Вот о чем еще не придется больше беспокоиться: как бы кого не обидеть. Потому–то так удобно с Брендой. Она не из обидчивых, и, если даже ляпнешь что–то случайно, не станет припоминать тебе до конца жизни. Нет, нарочно Мэгги, конечно, никого не обижала. Она не понаслышке знала, как это неприятно.

Намек

Этель была старейшим членом «Колокольцев» – хора с колокольчиками, выступавшего в городе по праздникам, и в обеденный перерыв позвала Бренду и Мэгги на генеральную репетицию новогоднего выступления. Бренда предложила поехать на ее машине, и Мэгги обрадовалась возможности прокатиться с ней. Может, попробует снова намекнуть.

Бренда и Мэгги сидели в обеденном зале, ели и наслаждались концертом. Этель была истинным виртуозом игры на колокольчиках и исполняла соло в песне «Рэндольф Красноносый олень». У всех «Колокольцев» были мигающие красные носы, и это эффектное зрелище зрители отблагодарили аплодисментами. Мэгги была рада, что посмотрела репетицию, учитывая, что сам праздник она не застанет.

По дороге на работу Мэгги, следуя плану, сказала:

– Не знаю. Бренда, заметила ты или нет, но… в последнее время я немного подавленна.

Бренда закатила глаза:

– Понятное дело, Мэгги, у тебя есть причины для депрессии. Ты же такая уродина. Наверное, ужасно – просыпаться и каждое утро видеть себя в зеркале. Да мне б твою внешность, я бы просто летала. Это я должна быть подавленна, а не ты. Клянусь, я дошла до того, что не могу глядеть на свое отражение.

– Почему?

– Да потому что похожа на жирный пончик в парике, вот почему!

– Ты что! Бренда, как ты можешь говорить про себя такие ужасные вещи!

– Потому что это правда. Я уродина.

– Ничего подобного! Ты симпатяга. То и дело слышу: «Где наша милая Бренда?»

– Кто спрашивает?

– Все. Все считают тебя невероятно симпатичной.

– Правда?

– Да, глупышка, так что прекрати себя обзывать.

Бренда, казалось, на секунду обрадовалась, но тут же спросила:

– А что во мне такого симпатичного?

– Да много чего… Характер твой, улыбка. У тебя великолепные зубы.

Бренда посмотрела на нее:

– Зубы?

– Да. И очень красивая улыбка.

– Ой, вранье. Теперь ясно: все ты выдумываешь. Зубы у меня кривые, а между передними щель.

– Чушь. У тебя славное, открытое лицо и прекрасное чувство юмора. Все это говорят.

– Правда?

– Да. Хейзел всегда ведь повторяла, что у тебя мордашка на миллион долларов.

– Неужто?

– Да ты сама тысячу раз слышала.

– Господи, как мне не хватает Хейзел.

Они немного проехали молча, потом Бренда спросила:

– А меня не считают слишком мужеподобной?

– Что? Бренда, человек, который носит пятьдесят четвертый размер, не может выглядеть мужеподобным. Почему ты об этом спрашиваешь?

– Ну не знаю… Просто беспокоюсь. С тех пор как располнела, я, по–моему, стала похожа на мужика.

– Не говори глупостей. Опра Уинфри похожа на мужика, скажи?

– Она сейчас худышка.

– А раньше, когда была толстушкой?

– Нет.

– Ну вот видишь.

Они еще помолчали, потом Мэгги спросила:

– Как у тебя дела с «Анонимными обжорами»? Еще посещаешь группу?

– Да, мне нравится туда ходить. Вот не есть – не нравится. – Она тяжело вздохнула. – Если я тебе кое–что скажу, клянешься не говорить Робби?

– Конечно.

– Я так злюсь на себя, что готова орать от ярости.

– За что?

– Я снова нарушила. Пончики.

– Ой… Ну, милая, постарайся забыть и жить дальше. Что нам еще остается.

– Ты права. Что еще остается. – Бренда улыбнулась, повернула зеркало заднего вида и посмотрела на свое отражение. – Ты правда считаешь, что у меня красивые зубы?

– Да.

Бренда еще разок улыбнулась. – Знаешь, Мэгги, как поговорю с тобой, так сразу легче становится.

Ох. Нет, момент явно неподходящий. Придется отложить намеки до другого раза.

Что волнует Бренду

На последней встрече «Анонимных обжор» руководитель сказала:

– Проблема не в том, что вы едите, а в том, что ест вас!

В отличие от остальных членов группы. Бренда прекрасно знала, что ее ест много лет подряд.