Я знаю, что будет вчера

Мгновенно избавившись от рубашки, под которой совершенно ничего не было, Дарси вплотную приблизилась, к Андре, и придала ему натуральный вид. Она снова увидела его во всей красе – молод и прекрасен. Отлично сложенный парень с красивым лицом, телом и внушительными размерами детородным органом. Дарси руками наступательно трогала его тело – плечи, руки, которые были с выступавшими венами и прожилками, что особенно нравилось ей в мужчинах. Затем грудную клетку, живот, провела скользящим движением по его волосам…

Когда густое напряжение рассеялось сквозь стены квартиры, и отрезвило осознание, Дарси ощутила стыд с каким-то странным оттенком безумия, ей захотелось убежать и спрятаться. Она торопилась исчезнуть, и побыть наедине с собой, сейчас Стюарт это было нужно больше, чем запоздалый завтрак, ланч и неуклюжие, тяготящие диалоги.

– Мне пора ехать домой, послезавтра тебе возвращаться в свою кабалу, а мне в свою. Не провожай. Не надо.

Захлопнулась дверь и Дарси снова исчезла, но сейчас это расставание показалось более мучительным, чем прежде. Связь можно было воспринимать, как неверный шаг в сторону иллюзии, даже благоподаяние. Но была и другая сторона – Винкерт жаждал близости, осознавая, что за ней последует болезненное расставание. Это мучительная, зудящая из глубины боль, словно небольшая комиссионная плата за часы эйфории. Посеянные мысли в голове не давали покоя.

– Она снова меня бросила. Зализала раны и исчезла. Только вдобавок всё усложнилось – негласный дружеский договор был безоговорочно нарушен. Ей опять захочется чего-то нового. Она ещё сама не знает, чего именно: любить самой или очередного культа Дарси, но чувствую, все последующие пробы будут снова неудачными, опустошающими. Зачем я принимаю её условия? Тряпка, меланхолик, неудачник!

Андре явственно понимал, что если будет штурмовать натиском безответных чувств, навязчивых вопросов, то останется без Дарси. Находиться в её жизни было возможно посредством отведённой роли незаменимого друга, которым дорожат и держат на близком расстоянии.

Винкерт гнал от себя циничные холодные мысли:

– В Бостоне скоро не останется мужчин, нетронутых Дарси и ей просто придется, переезжать в другой город. Нет, она не шляется, а ищет себя в многочисленных других, – пытался успокоиться Андре.

Это лишь иллюзия – нельзя найти себя в других – в них можно только себя растратить.

Андре решил посвятить скомканный остаток субботы и целое воскресенье написанию книги. Наваливалось отчаяние, чувство безысходности и отсутствия выбора. Но одновременно с этими критическими и токсичными чувствами хлестало прозаически – фантастическое вдохновение. Процесс создания затянул Андре, и практически безвылазно, он творил, создавая новый мир в своей книге. Сейчас для него одиночество было благородной отстранённостью. Под анестезирующим действием вдохновения парень не ощущал, что творчество – тяжёлый, изнуряющий труд. Он канул в книгу, позабыв о душевной боли и усталости.

Если в человеке заложена творческая нота, то Вселенная будет пытаться сыграть на ней, вывернуть и вытащить наружу – бесполезно в себе это заглушать. Андре чувствовал, что он не такой как все, словно родился с картой джокера, которую скрыть не удастся. Он начал понимать, что не нужно этому сопротивляться или бояться этого. Так или иначе отличительное начало будет показываться наружу и выдавать с головой.

За выходные дни книга значительно продвинулась. Андре решил обнародовать ту часть книги, в которой уже был уверен. Предстоящая критика будет неотъемлемой частью его творческой работы, поэтому постепенно придётся с ней мириться и пускать в свою жизнь. Зато он высказался в тексте и был честным, пытаясь соединить мысли и текст воедино.

Глава 3

Снова нагрянул понедельник, и предвещал не только наступление рабочих будней, но и приближение даты путешествия Винкерта. Дарси не звонила и не отвечала на звонки. Сухо отписалась, что позвонит сама. Андре понимал, что вечно не может быть подле Дарси, словно его пригвоздили. И так же понимал, что со временем вырабатывает антитела против её едкого магнетизма. Но пока он плыл по течению, поглощая общение с ней, явственно ощущая, что в его жизни есть родственная душа.

В это время на другом конце города Стюарт сожалела о легкомысленном поступке – близости с Андре.

– Не стоило этого делать. Это неправильно. Даже если бы он романтично сделал мне предложение в ресторане, на крыше небоскрёба в Бангкоке, все равно бы сказала – нет. Я люблю его, как друга, даже как брата. Чувствую себя омерзительно, словно его предала. Представляю, каково ему сейчас.

Дарси хотелось позвонить Андре поговорить и спросить:

– Скажи, зачем я тебе нужна со своими тараканами? – помолчать, и, не дождавшись ответа, добавить, – травить их негуманно, а не обращать внимания не получится – они все равно будут усложнять нам жить.